Случайно обваленная поленница: 20 баллов. Спишите,выбирая гласную перед суффиксом прилагательного и страдательного…: Русский язык

20 баллов. Спишите,выбирая гласную перед суффиксом прилагательного и страдательного причастия, а также одну или две буквы н в суффиксе. Случайно обвал…(н,нн)ая поленница; выкач…(н,нн)ая из подвала бочка; вал…(н,нн)ые бурей деревья; измуч…(н,нн)й болезнями человек; замеш…(н,нн)ое в кастрюле тесто; масл…(н,нн)ое пятно; серебр…(н,нн)ые украшения; пристрел…(н,нн)ое ружье; обвал…(н,нн)ые в сухарях котлеты; обла…(н,нн)ый собакой прохожий; ветр…(н,нн)ый человек; подстрел…(н,нн)ый хищник; ветр…(н,нн)ая мельница; намасл…(н,нн)ый блинчик; выкач…(н,нн)ая из колодца вода; серебр…(н,нн)ая мастером посуда; вал…(н,нн)ые сапоги; замеш…(н,нн)ый в неприятную историю подросток; ове…(н,нн)ый прохладой вечер; окле…(н,нн)ый обоями коридор.

В наше время современных технологий, они заполонили все время нашых детей. Виртуальные друзья всегда ждут меня у компьютера, поэтому у меня нет времени помочь родителям сходить в магазин или просто по хозяйству. Я очень ленивый, я не не хочу, я хочу, но просто НЕ умею. Я никогда не задумываюсь, о том, что мама устает, я думаю лишь о себе, потому что я весь день провел в школе и очень устал, поэтому я постоянно на мамыны просьбы ищу отговорки. Но я с уверенностью смотрю в будущее и вижу, что я буду успешным человеком, откудова это все возьмется, я еще не знаю (возможно мне это все дадут родители потому, что они меня любят и балуют), и я не думаю о том, какие же у меня будут дети, и что я смогу им дать. И я не люблю учится, потому что нужно думать, я не хочу думать, мне лень. Я просто хочу все и сейчас, но не хочу прилаживать к этому никаких усилий)

10 месяцев назад

1) «У тебя все как с гуся вода» ( все ни почём)- говорит моя бабушка

2)набрать в рот воды

3)вилами по воде писано

4)вывести на чистую воду

5)тише травы, ниже воды

7 месяцев назад

Нельзя проверить в слове берёзы букву е ( это словарное слово ), дорогу букву о нельзя проверить ( словарное слово ).

11 месяцев назад

В слове длинноухий 10 букв , 9 звуков  ( транскрипция[дл’ин:аух’ий’])

д — [д]  

л — [л’]

и — [и]

н — [н:]

н —

о — [а]

у — [у]

х — [х’]

и — [и]

й — [й’]

1 ( II ) Алгоритм правописания безударной

1 (II) Алгоритм правописания безударной Словарь:

гласной в корне Ростов

Ростислав

росток

ростовщик

отрасль

проверяемая чередующаяся непроверяемая скачок

(! запомни) равнина

зорянка

зависит словарь словарь зоревать

орфограф. этимолог. пловец

от а жук-плавунец

каса — коса от ударения утварь

лага — ложа от согл. от значения промокашка

иа а гор — гар ра(ст, щ) ро(с) равный – одинаковый ровесник

им – я (загар) ра(ж, з) ровный – гладкий поровну

бир – бер зор – зар мок – качество уровень

мир – мер (зорька) ска(к) – ско(ч) мак – действие выгарки

пир – пер клан – клон изгарь

тир – тер клон Образец: пригарь

дир – дер плав – искл. (но) собирать – соберу (нет а) сочетать

жиг – жег твар – твор загорать (см. загар) сочетание

стил – стел твор плавильный (не искл.)

блист – блест расти

чит – чет промокнуть (действие)

А-2 (II) Правописание о-ё после шипящих и Ц Словарь:

Орфограмма цокотуха

палаццо скерцо

в корне в и после Ц меццо ожог (сущ.)

ё е ожёг (глаг.)

о е не от от под без поджог (сущ.)

глагола глагола ударением ударения поджёг (гл.)

о ё (ёр) о е вечор (вчера

вечером)

безударная трещотка

е

Образец:

дирижер (от гл.)

окруженный (от гл.)

шов (е)

шёлка (щель)

медвежонок (не от гл.)

парчовый (не от гл.)

цоколь (не искл.)

ситцем

А-3 (II) Правописание ы-и после Ц

— ция

и ы

искл.:

цыган

цыпочки

цыкать

цыпленок

цыц
Образец:

цимбалы

циклон

милиция

сестрицын

круглолицый

огурцы

Солдатская тетрадь | Вера-Эском

Ко Дню памяти и скорби 22 июня мы публикуем фрагменты из воспоминаний фронтовика Ивана Степановича Зебарева. О его военной судьбе «Вера» рассказывала два года назад («Отцовское благословение», № 758, июнь 2016 г.). Коми паренёк был призван в 1943-м и участвовал в боях за освобождение Украины, Белоруссии, Прибалтики. О тех жарких днях повествуют страницы его «солдатских тетрадок».

Рядовой Иван Зебарев. Фото сделано в Германии в 1946 году

В НАСТУПЛЕНИИ

…Нам предстояло незаметно достигнуть передовую позицию, не доходя одной деревни, которой надо было овладеть. Местность была почти ровная, и когда мы ворвались, узнали, что до этого люди жили в своих домах, с огородами и сараями, поленницами дров и т.д., и их настигла война. Но ни людей, ни скота не было видно. Гражданские, видимо, ушли с приближением фронта. Ведь фронт проходит по этим местам уже второй раз (1-й Прибалтийский. – Ред.). Дома были пустые, но народ при оккупации вынужден был выполнять приказ немецкого командования: поля обрабатывать, сеять зерновые, а урожай для хозяина оставляли только 10%, поэтому люди по возможности сеяли зерновые, обрабатывали огороды и сажали картошку, разные овощи, чтобы выжить.

Немцы яростно вели огонь по нам. Но на войне надо быть очень внимательным и осторожным, используя любое укрытие в местности. Ибо враг очень свирепый, обученный и, допустив малейшую оплошность – выскочив в открытую или не выждав лишнюю минуту, думая, что враг не видит, можно попасть под огонь немца. Так и при моих глазах погиб наш солдат Березин из города Брянск. А как получилось. На моих глазах Березин рванул из укрытия и начал бежать по картофельной грядке, хотя командир взвода крикнул: «Березин, ложись!» Но в то же мгновение немецкий автоматчик, сидевший за памятником (там было небольшое гражданское кладбище), дал очередь по солдату, и его как бы подкосило. Видимо, он заметил до этого немца и хотел его подбить, а враг опередил. Там же второй солдат вёл огонь с небольшого окошечка летнего домика, заметил немца, сидевшего в соседнем одноэтажном доме. Но он не мог его поразить из-за стоящей поленницы. Решил короткой перебежкой добежать до поленницы, но не успел: с другого дома немец, которому видна была вся картошка, полоснул пулемётной очередью по солдату, который не добежал буквально два шага, упал мешком, как будто запнулся за что-то, и уже не поднялся. От подобных вылазок мы делали для себя вывод: прежде чем делать второпях шаг, осмотрись, иначе окажется этот шаг роковым. Когда всё утихло, мы снова собирали наших погибших и хоронили в братскую могилу, хотя их было только трое. А раненым оказывал наш санинструктор, симпатичная девушка, первую помощь, и их отправили в санбат: двоих на санитарной повозке, у которых было ранение в ногу, а трое могли идти пешком.

ПРО РУССКИЕ «КАТЮШИ» И НЕМЕЦКИЕ МОТОЦИКЛЫ

Там же мы были очевидцами, как выходила из окружения целая армия. Наша дивизия, оказывается, была направлена на разрыв кольца, где немцы окружили целую армию нашу. И они шли и шли почти двое суток, со своей техникой, пехотными частями и обозами, а нам дали передышку. Но немцы, не выдерживая наш натиск, оставили только подразделения, владеющие мобильным транспортом. Это позволяло им быстро отступать на значительное расстояние, быстро убрать своих погибших и раненых на машины и незаметно отступить на следующую позицию, а не сидеть до рукопашного боя. Поэтому у нас потери были значительно больше: противник открывал огонь только тогда, когда было значительно близкое расстояние, и мы оказывались под усиленным огнём. Мы всегда передвигались пешком, и наземная разведка шла на незначительном расстоянии от основных сил, а воздушная разведка почти не велась, как у немцев, – их самолёты-разведчики «Рама» всё время кружили и оповещали наземные подразделения и истребительную авиацию, артиллерийские и танковые подразделения. Кроме того, когда наступаешь узким клином без бронетехники, несёшь значительные потери солдат.

Фрагмент записей в дневнике И. С. Зебарева

В первую очередь маневренность войск зависит от наличия транспорта. Немецкие войска, оснащённые сухопутной техникой, автомашинами разных типов и мотоциклами, с малым количеством солдат оказывали сопротивление, намного превосходящее по силе сопротивление подразделений наших войск. Пока мы преодолевали пешком до десяти километров, враг успевал выбрать преобладающую по качеству местность, окопаться и ударить неожиданно, шквальным огнём, не дожидаясь, когда мы развернёмся и окопаемся. Ещё у страны не хватало танков, самоходной артиллерии, крупнокалиберных миномётов и так называемых реактивных систем залпового огня (РСЗО – «Катюши»). В то время это было самое совершенное оружие наших войск. Я впервые видел его боевую мощь, когда оно было применено для уничтожения основных немецких войск, окруживших нашу армию. Через наши головы, сзади нас как полетели огненные ракеты! Весь горизонт перед нами загорелся в огне. Мы ещё не знали это чудо-оружие: без громких выстрелов пушек, а какой-то непонятный прерывистый визг. И мы сразу поняли по тому, как немцы начали без оглядки отступать на своём транспорте, что заработали «Катюши». Тогда, после этого огненного залпа, и стала выходить из окружения наша армия, находившаяся в кольце. Второй раз я увидел смертоносный огонь «Катюш» только при форсировании реки Висла на 1-м Белорусском фронте. Тогда они были применены для захвата и закрепления плацдарма на левом берегу Вислы. Они открыли огонь с правого берега, а мы уже были на левом берегу, и на зеркале поверхности отражались летящие, как бы раскалённые ракеты, выбрасывая за собой пламя огня. Так же и здесь, в Прибалтике, но это оружие увидели впервые даже старые солдаты, которые прошли несколько фронтов. После этого залпа «Катюш» сопротивление немцев резко ослабло, и только эти мобильные соединения оказывали небольшое сопротивление, отступая до самой Литовской границы.

ВЫСТРЕЛЫ В СПИНУ

В нашем направлении наступления попадались в основном хутора и редкие деревни в Литве. Но жители относились к нам не дружелюбно, как белорусы, а некоторые местные, в основном крестьяне, даже враждебно – мол, «оккупанты», а не «освободители», как говорили белорусы. На этом фронте наступление было особо трудным, направление его всё время менялось: то наступаем в южном направлении, то нас снимают с этого направления и направляют на северо-запад. Пешком проходим целый день и сталкиваемся с противником.

В Литве тогда в сельской глубинке были убогие хутора, заводов почти не было, кроме небольших молокоперерабатывающих предприятий. Когда мы освободили один сельский такой заводик, мы вообще не видели ни одного человека из персонала. Как будто все куда-то убежали. Вся выработанная продукция была на открытом складе. Ну а мы с непривычки наелись этого масла, и у многих начался понос. Я после этого, наверно, целый год не мог видеть сливочного масла и чуять его запах – переели.

Часто местные сельские богачи, которые не хотели советской власти, стреляли нам в спину. Был случай. Когда нас сняли с одного направления и погнали пешком, то, когда мы проходили у одного хутора, с окна сарая застрочил пулемёт. Пока мы развернулись и достигли сарая, хотя они отстреливались, – там были пожилой бородатый мужик и паренёк с ним. Их повели, но нам их не разрешили расстреливать, мол, их будет судить наш советский суд и вышлет в наши лагеря подсудимых. Но наших двое погибло, а одного серьёзно ранило, пришлось отправить в госпиталь. А погибших там же похоронили. После войны здесь, в Сыктывкаре, в кирпичном заводе Дырнос, когда я был агитатором во время выборов, встречался с этими прибалтийцами. Они говорили, что вот нам не разрешают вернуться на родину, привезли «ни за что». Я тогда им сказал: я свидетель ваших преступлений. Они покраснели на лице и ни слова больше не могли сказать в своё оправдание. За каждым – от трёх солдат до целого взвода погибло при освобождении Прибалтики.

Наутро начали опять наступать – где по-пластунски, где короткими перебежками. Подходим к богатому хутору, где немцы долго сопротивлялись. Когда мы начали окружать, они на мотоциклах успели с малинового сада незаметно вырваться в лес, который был метрах в пятидесяти от хутора. А когда заметили, уже было не достать из автоматов. Семья состоятельного хозяина не могла выехать, у них были двухэтажный кирпичный дом, дворовые постройки и кирпичный коровник из 20-30 скотин. Когда я подошёл к хозяину, попросил, мол, дай нам попить воды – было очень жарко и мучила жажда, – он отвечал: «Нет воды». Как нет, говорю, смотри какая у тебя семья, а скотный двор? – там, наверно, полно скота, ну-ка пойдём посмотрим. Как открыли коровник, а там через три метра – поилки. Когда мы ему задаём вопрос, а это, мол, что же, он делает непонимающий вид и говорит, что не понял нас. Как тебе, говорим, не стыдно, видишь, у нас губы пересохли, ты не то что кружки молока – даже воды пожалел нам, освободителям Прибалтики. Когда мы его попросили показать колодец, мы увидели, что колодец набит доверху полными молочными бидонами. Я готов был шаркнуть из автомата по этим бидонам, но воздержался. Только показал ему на свой автомат и сказал: «Видишь, подонок, эту игрушку? Вот шаркну по тебе – и тебе конец». Он тогда делает такую виноватую мину, извиняется и просит дочку принести ведро с цепью, чтобы вынуть воду из колодца. Тогда мы напились, набрали воды в свои фляги и пошли догонять своих.

Сейчас могу анализировать отношение к нам, солдатам, освобождаемых народов и союзных республик, и соседних государств. Я всю жизнь буду благодарен славянским народам, которые нас встречали на фронте и оказывали всяческую помощь, чем могли. Даже иногда делились последним куском хлеба или картофельной шаньгой, которых у самих было в обрез. Взять украинцев: когда мы проходили украинские деревни, разрушенные войной, убогие, разбитые кровли, кое-как укрытые снопами свежей соломы или подручными средствами, которые держались на плетёнках из хвороста, на редких жердинках, – они выходили со всей деревни, благодарили нас, что мы родные освободители от фашистов. Улыбались, некоторые плакали от радости, что мы догоняем передовую, чтоб дальше гнать фашистскую гадину из нашей земли. Они приглашали отведать ихнее угощение: горячую картошку, солёные огурчики, лепёшки картофельные, обваленные в муке и обжаренные в подсолнечном масле. А у кого не было еды, выносили вёдра с холодной водой и наполняли наши фляги.

Каждая бабка или дети, чьи сыновья, отцы, братья так же где-то воевали, всё спрашивали, не встречали ли Павла Омельченко или Виктора Кириченко и т.д. Нам приходилось успокаивать их: пока, мол, не встречались, но если, Бог даст, встретимся, обязательно передадим привет. Обнадёживали пожилых матерей, детей: мол, мир тесен и всё может быть. Таким же было обращение сельчан-белорусов. А вот на территории прибалтийских республик подобного отношения не ощущалось – наоборот, ощущалась какая-то неприязнь, которой не было даже на польской земле и даже на немецкой.

СОЛДАТСКАЯ БАНЯ

После упорных боёв нашим частям удалось продвинуться около 30 километров, немцы же отступили по связывающей шоссейной дороге и укрепились. Когда наша основная ударная сила со своим разведывательным дозором встретилась с немецкой обороной, завязался бой. И нам удалось с малыми потерями, ранеными только, овладеть позициями немцев. Тогда нас заменила другая часть, которую мы раньше заменяли, а нам дали отдых, чтобы мы собрали своих тяжелораненых и отправили в санбат, а основному составу бойцов сделать отдых с приёмом бани в полевых условиях.

Я первый раз видел, как медицинский персонал проводит дезинфекцию нижнего белья солдат. Берётся большая железная бочка на трёх упорных точках, наливается раствор дезинфекционного состава, это 1-2-процентный ДДТ (дуст) или прирстриум. Снизу разжигается костёр, а бельё развешивается сверху в бочке, закрывается крышкой. И в высокотемпературном пару уничтожаются инфекционные микробы, одёжные вши и гниды. Эти дезинфекционные процедуры проводились на фронте периодически, при возможности времени и условий. Обычно летом, около озёр или речек. А зимой я принимал дезинфекцию на 1-м Белорусском фронте, где установка была на улице, а рядом был сооружён большой блиндаж для солдат, где переодевались по очереди. Но конечно, проводились обычно в городских банях или уцелевших банях в освобождённых крупных сёлах. Но мне подобное, за прохождением трёх фронтов, удалось пройти всего два раза, так как солдат на самой передовой в бою, в наступлении долго не пробудешь – или убьют, или ранят. От дезинфицированного белья потом неприятно пахло дустом.

Отдых был устроен у озера, где вплотную был лес, что давало возможность укрыться от возможной разведки противника. Были жаркие дни, мы могли покупаться, выстирать и высушить на солнце своё обмундирование, которое было пропитано потом, даже на спине гимнастёрки выступала соль.

ЧЕРНИЧНЫЕ ЛАДОШКИ

Однажды нам приказали окопаться из-за столкновения с сильной немецкой группировкой. Окопы были соединены траншеями, чуть ли не в рост человека, и с лесной опушки, что была рядом с окопами, забежали девочки и мальчики русские и нас начали целовать и угощать черникой из стеклянных банок. Оказывается, они русские дети, которые были угнаны из новгородских, псковских и ленинградских областей. Мы стали расспрашивать, чем они занимаются. Они рассказали, как их эксплуатируют на торфоразработке, на непосильных работах. А сам генеральный директор фабрики, мол, удрал на запад с немцами, оставив свой особняк. Но мы им, детям, сказали, что вы, мол, сейчас свободны, сами себе хозяева. Соберите свои вещи, запрягайте лошадей с повозками и едьте до первой железнодорожной станции, расскажите дежурному по станции, и вам должны дать бесплатные билеты до своих станций, где самая близкая станция от вашей родины, села или города, откуда вас угнали немцы. Мы их проводили, чтобы, не дай Бог, их не ранило. Очень трогательным было расставание: мы им дали у кого что было из харчёв – хлеба, сала, консервов на дорогу – и сказали, чтобы нашли наши полевые кухни, где их накормят. Немцы вели сильное сопротивление, мы еле-еле отвели детей, которым было не больше 12-14 лет, они всё нас спрашивали, нет ли среди нас ихних земляков. Но мы очень боялись, чтобы их не сразила немецкая пуля, потому что они иногда бездумно высовывались, вставая в полный рост там, где глубина траншеи была неглубокая. Ведь траншею вырыли в спешке, ночью, чтобы немцы не заметили. Как иногда показывают по телевизору, что траншеи очень глубокие, свободные по ширине и даже стенки траншеи обложены досками или тонкими жердями… – я ни разу не видел подобные траншеи в свои военные годы. Может, такие укрытия рыли при долговременной обороне, но мне приходилось всё время участвовать в наступлении, такие капитальные сооружения обороны не строили. Если уж где-то останавливались на оборону, то в населённых пунктах или городах, на окраинах.

«САНИТАР, РАНИЛО, СПАСИ!»

…Наутро мы прорвали немецкую оборону и снова вели наступление. Нам периодически давали перерывы от наступления, чтобы хоронить своих солдат в братских могилах. В одной из них похоронили нашу санитарку, симпатичную девушку, и нашего повара полевой кухни, которые погибли случайно, не на передовой, в бою, а в прифронтовой зоне, километрах в двух от передовых частей, ведущих непосредственные бои. Они ехали, двое, на полевой кухне, на лошади. Немцы, отступая, минировали не только местности основного направления нашего наступления, но и просёлочные дороги – щебёночные и даже выложенные камнями. Вот на такой дороге заложена была противотанковая мина, которая от солдатского сапога даже не взорвётся, а от заднего лошадиного копыта запал мины сработал. Большая взрывная волна разбросала повара, санитарку и лошадь. От полевой кухни остались обломки. А останки повара и санитарки принесли на простынях и тоже положили в братскую могилу. В душе каждого нашего солдата остался осадок, что такая симпатичная девушка, которая не раз спасала наших солдат под огнём противника, выносила иногда на себе или ползком из поля боя, лишилась жизни не на передовой. Иногда мы, солдаты, в бою передвигаемся на открытой местности, где ползком, по-пластунски, где короткими перебежками. И вдруг услышишь крик раненого солдата: «Санитар, ранило, санитар, ранило, спаси!» И вот тогда санитар вынужден приползти к раненому – оказать первую помощь, перевязать. А если тяжёлое ранение, разрывной пулей или от взрыва снаряда, мины или фаустпатрона, санитар обязан вынести раненого с поля боя и организовать отправку в санитарный батальон или дальше в глубокий тыл, в зависимости от тяжести ран, полученных солдатом в бою.

ПИЛОТКА С ЗАПИСКОЙ

…Мы бежали на плотный, как молоко, туман по скошенному лугу, где росли одиночные кусты ольхи или рябины, разобрать было невозможно. И казалось, будто противник стреляет над нами, с пятого этажа, и звук очень громкий и близкий, только слышен свист летящих над нами пуль. И вдруг наткнулись на речку. Берег был низкий, и туман плыл как будто по течению. Речка была небольшая, и в тумане вырисовался крутой, высотой примерно метра четыре противоположный берег с расщелинами. Нам было приказано соблюдать идеальную тишину, чтобы не выявить себя. Из-за тумана мы не видели немцев, видимо, и немцы нас тоже пока не видели, а просто вели редкий огонь в плотный туман без цели. Командир приказал: тихо спускайтесь в воду, чтобы немцы не слышали всплеск воды, и доплывите до противоположного берега. Мы так и сделали. Пока не перебрался весь взвод, мы не стали подыматься по расщелине берега. Немецкий пулемёт периодически тарахтел вслепую по правому флангу. Когда мы начали выскакивать наверх и открыли огонь, немцы начали отступать, но из-за тумана их отход было трудно заметить, только можно было ориентироваться по их уходящим выстрелам.

Летний знойный день начал наступать, и туман стал рассеиваться. Вырисовалась грунтовая дорога, по обе стороны – канавы и спелые хлеба, рожь. Нам было приказано преследовать отступающих немцев по этой дороге. Приходилось продвигаться очень осторожно, укрываясь по канаве. Периодически было видно, как группы немцев, убегая, тоже старались делать перебежки, чтобы не попасть на наш огонь. У одного мостика небольшого в канаве увидели кожаный плащ с погонами немецкого обер-лейтенанта. Но один из наших солдат всё доказывал, что этот плащ оставили не сейчас, а значительно раньше. Он всё утверждал, что это убегают наши солдаты с другой роты, которые форсировали реку раньше и считают нас немцами – я, мол, видел, что обмундирование у них наше солдатское, выцветшее, а не тёмно-зелёное. И начал кричать, выскочив в открытую на дорогу: «Русские мы, свои, постойте!» Немцы как дали очередь – пули прорешетили по его груди, и солдат свалился насмерть, как подкошенная берёзка, не успев даже слова сказать. Нам стоило чуть ли не жизни отдать, чтобы его стащить в канаву, но обошлось благополучно. Мы там, в канаве, вырыли небольшую яму-могилу, глубиной полметра, и похоронили, оставив сверху пилотку, с запиской внутри, что здесь похоронен русский солдат Плотников Николай 3 августа 1944 года… Такое необдуманное решение. Ведь все ему говорили: не смей даже кричать, это не наши.

ПОСЛЕ РАНЕНИЯ

…Госпиталь располагался в самом городе Витебске. Меня переносили на носилках, я чувствовал себя ещё довольно слабым. Когда занесли в приёмный покой госпиталя, где лежали на носилках несколько раненых, выходит с отделения раненый солдат на костылях, с одной ногой, другая ампутирована выше колена. Его уже демобилизовали, он собирается ехать домой, и нисколько не унывает, потому что остался жив и едет к родителям. И он перед нами, как артист, очень интересно жестикулирует своей культёй, очень смешно. Мне тоже смешно, но смеяться не могу – очень сильная боль отдаёт в оперированную спину. А другие смеются.

Нас разместили в просторную длинную комнату, где лежало около 20 раненых. Койки расположены в ряд. Воздух тяжёлый. Некоторые раненые на вытяжках ноги, приподняты наверх, на какую-то стойку с приспособлениями. И в основном эти раненые лежат месяц и больше без движения, образуются пролежни – гнойные язвы, что очень больно. Их периодически медицинские сёстры поворачивают и обрабатывают ватным тампоном с каким-то раствором, даже больно смотреть. Там я пролежал неделю, и нас, как стало легче с прооперированной раной, погрузили в медицинский поезд на отправку в глубокий тыл.

На городских станциях поезд всегда останавливался. А я уже был ходячий и мог выходить на перрон станции. Раненые, у кого не было денег, старались обменять то свой перочинный нож, то красивую табакерку с-под сигарет, то ручные часы или опасные бритвы, ибо хотелось попробовать домашнюю еду, по которой мы уже соскучились. Мы были одеты в больничные одежды, ведь было лето, и они были похожи на нижнее бельё. В военное время увидеть на перроне людей как бы в нательном белье – ничего зазорного не было, наоборот, народ относился с уважением, мол, это защитники нашей страны, раненные на фронте. Бабки обращались к нам: «О, сыночки, как там, много ещё земли нашей под немцами осталось? Попробуйте, пожалуйста, мою стряпню, или мои фрукты: яблоки, вишни, сливы». Они знали, что у нас нет денег, с фронта возвращающихся. И тогда народ был значительно добрее, хотя жизнь была очень трудная и бедная.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска

Словарь для учащихся 10 класса

С1

С2

Авокадо, алгоритм, бакалавр, жалюзи, маринист, олигархия, пастораль, перфорация, фанфара, экипировать, винегрет, генеалогия, гиацинт, керогаз, компоновать, лабиализовать, люминесцентный, меценат, палисадник, сакраментальный, девальвация, коагуляция, обагренный, акварель, вернисаж, гармония, декларировать, интерпретация, меланхоличный, мотивировать, интеллигенция.

памфлет, претендент, аккомпаниатор, дилетант, идеализация, прерогатива, тенденциозный, инвариантный, криминалистический, декларация, декламация, кавалерия, искусный, искусственный, вермишель, меридиан, перифраза, дифирамб, панорама, идиоматический, каламбур, имитация, коридор, оранжерея, диапазон, панегирик, раритет, дивиденд, инспирирование, суверенитет, аплодировать,

агЕнт алфавИт, от Альфа и вИта аэропОрты, неподвижн. ударение на 4-ом слоге бАнты, неподвижн. ударение на 1-ом слоге бОроду, вин. п., только в этой форме ед. ч. ударение на 1-ом слоге бухгАлтеров, род. п. мн. ч., неподвижн. ударение на 2-ом слоге вероисповЕдание, от веру исповЕдать граждАнство дефИс, из нем. яз., где ударение на 2-ом слоге диспансЕр, слово пришло из англ. яз. через посредство франц. яз., где ударение всегда на последнем слоге договорЁнность докумЕнт досУг еретИк жалюзИ, из франц. яз., где удар. всегда на последнем слоге знАчимость, от прил. знАчимый Иксы, им. п. мн. ч., неподвижн. ударение каталОг, в одном ряду со словами диалОг, монолОг, некролОг и т.п. квартАл, из нем. яз., где ударение на 2-ом слоге киломЕтр, в одном ряду со словами сантимЕтр, децимЕтр, миллимЕтр… кОнусы, кОнусов, неподвижн. ударение на 1-ый слог во всех падежах в ед. и мн. ч. корЫсть крАны, неподвижн. ударение на 1-ом слоге кремЕнь, кремнЯ, удар. во всех формах на последнем слоге, как и в слове огОнь лЕкторы, лЕкторов, см. слово бант(ы) лыжнЯ мЕстностей, род. п. мн. ч., в одном ряду со словоформой пОчестей, чЕлюстей…, но новостЕй мусоропровОд, в одном ряду со словами газопровОд, нефтепровОд,

С3

водопровОд намЕрение нарОст нЕдруг недУг некролОг, см. каталОг нЕнависть нОвости, новостЕй, но: см. мЕстностей нОготь, нОгтя, неподвижн. ударение во всех формах ед. ч. Отрочество, от Отрок – подросток партЕр, из франц. яз., где удар. всегда на последнем слоге портфЕль пОручни придАное, сущ. призЫв, в одном ряду со словами позЫв, отзЫв (посла), созЫв, но: Отзыв (на публикацию) процЕнт свЁкла сирОты, им. п. мн. ч., ударение во всех формах мн. ч. только на 2-ом слоге срЕдства, им. п. мн. ч. стАтуя столЯр, в одном ряду со словами малЯр, доЯр, школЯр… созЫв, см. призЫв тамОжня тОрты, тОртов цемЕнт цЕнтнер цепОчка шАрфы, см. бАнты шофЁр, в одном ряду со словами киоскЁр, контролЁр… щавЕль экспЕрт, из франц. яз., где ударение всегда на последнем слоге

Брошюра, жюль-верновский, имажинизм, ощупью, парашют, шиньон, ажурный, жюри, отчаяние, пращур, Лонжюмо, анчоус, боржоми, джоуль, изжога, интермеццо, корнишон, мажорный, меццо-сопрано, трущоба, вечор, пижон, прожорливый, дрочёна, жёлчно-каменная (болезнь), жокей-клуб,

пушонка (известь), эрцгерцог, капюшон, палаццо, чечётка, шовинизм, щёлочь, джокер, харчо, инициатива, марципан, осциллография, пацифизм, рецидив, холецистит, цивилизованный, цикламен, циклография, цинния, цитировать

С4

Преамбула, превалировать, преимущество, превосходство, превращать, президиум, презумпция, прейскурант, прелестный, прелюдия, преосвященный, препарирование, препираться, препозитивный, препона, прерогатива, пресечение, пресловутый, пресмыкаться, престиж, престол, претендент, претензия, претенциозный, (камень) преткновения, преуспеяние, префект, префикс, прецедент. приветливый, прививка, привидение (в замке),

привилегированный, привилегия, пригоршня, приз, призерша, прииск, приказчик, прима-балерина, примадонна, примерка, примитивизм, принцип, приоритет, пристань, притязательный, приурочить, Беспрекословно, беспрепятственный, беспристрастный, воспрепятствовать, клятвопреступление, лучепреломление, малопригодный, малоприменимый, местопребывание, неприспособленный, непреложный, неприкаянный, неприязненный, скоропреходящий, сопредельный, толстый-претолстый.

Пребывать в неведении – прибывать по расписанию, старинное предание – придание силы, преданный патриот – преданный врагами – приданный командованию, преемник традиций — приемник «Турист-2» — преемственность поколений – приемлемый вариант, презрение к смерти – призрение сироты – призор, презирать угрозы – призирать детей, потерявших родителей, презреть страх – призреть малютку, преображенный – приобретенный, претворит в жизнь – притворить дверь, преткнуться о камень – приткнуться в уголок, преувеличивать – преуменьшать значение открытия, приуменьшать расходы ради экономии, приумножение – преуменьшение, приуменьшение, преходящий момент – приходящий работник, придел в храме – предел всему, приклонить ветви – преклонить колени, припадать к земле – преподать урок, прискорбный факт – пресветлый образ.

С5

С7

Дезинформация, безыдейность, контригра, небезызвестный, подыматься, подытожить, постимпрессионистский, предыдущий, сверхизысканный, сызмала, фининспектор, безынициативный, межинститутский, предыстория, спортинвентарь, архибыстро, межъядерный,

экс-чемпион сумасшедший, суперобложка, чересчур, здравница, ни зги, рассчитанный, расчет, розыскной, роспись, россказни, россыпной, розлив, розыгрыш, розвальни, расписка, ниспровержение.

Биссектриса, баттерфляй, дистиллированный, оппонент, экспрессивный, ирреальный, колоссальный, миссия, пилигрим, алюминий, аннотация, бескомпромиссный, дилемма, интеллект, коллега, коэффициент, аккуратность,

эллипс, артиллерия, кавалерия, диссонанс, коллекционер, корректный, комментарий, аттестат, корреспондент, супплетивизм, комментарий, аттестат, коттедж, иммунный. вернА, краткое прилаг. ж. р. давнИшний

знАчимый красИвее, прил. и нареч. в сравн. ст.красИвейший, превосх. ст. кровоточАщий кУхонный ловкА, краткое прилаг. ж. р.мозаИчный оптОвый прозорлИва, крат кое прилаг. ж. р., в одном ряду со словами смазлИва, суетлИва, болтлИва…, но: прожОрлива слИвовый, образовано от слИва

С6

Вокзал, гекзаметр, масштаб, айсберг, юрисдикция, декаденство, интриганство, компрометировать, праздный, предвестник, ровесник, яства, констатация, местность,

наперсник, поверхностно, предшественник, шествовать, шефствовать, чувствовать, участвовать, безмолвствовать, бесчувствие, скомпрометировать, совестливый, юрисконсульт, беспристрастность, бесчестный,

костный (мозг), косные (взгляды), дискуссия, иллюстрация, импресарио, колледж, коллизия, коммерсант, агрессия, аллегория, алогизм, анаграмма, диссертация, идиллический,

иллюминировать, каллиграфия, барокко, буффонада, конгресс, масон, прогрессия, рококо, теннис, эссе, галерея, пессимизм, раса,

эффект, бестселлер, колоннада, корректор, коррозия, новелла, оккупация, забаллотировать, пассажир, суффикс, территория, терраса, аттракцион,

С9

С8

А¢вгустовский Бле¢дный – бле¢ден, бледна¢, бле¢дно, бле¢дны и бледны¢. Взя¢ты – взя¢т (о, ы), но взята¢. Включённый – включён (а, ы). Громкий – гро¢мок (о, и), но громка¢. Громово¢й. Грунтова¢я (дорога) Дешёвый – дёшев (о, ы), дешева¢ Домо¢вый (комитет) За¢литый – за¢лит (о, ы), за, но залита¢ За¢нятый – за¢нят (о, ы), но занята¢ Звони¢ть Зна¢чимый Кедро¢вый Кружково¢й и кружко¢вый Ли¢вневый Му¢скулистый и мускули¢стый О¢тнятый – о¢тнят (о, ы), но отнята¢ Подро¢стковый, доп. подростко¢вый

[шн] булочник, двоечник, поэтесса, радуница, свояченица, стюардесса, таинство, брусчатый, гуттаперчевый, дощатый, лазоревый, незыблемый, неисповедимый.

Иструхлявили солому – пни иструхлявели, враги кровавили руки – нарывы кровавели, реки обезводели в засуху – обезводили сырой участок, обезденежел на чужбине – обезденежил родителей, обезлесили область – участки обезлесели от вырубки, обезножел от болезни – паралич обезножил его, обессилел в схватке – обессилил противника, пашня обесплодела – нерадивость обесплодила пашню, штормовка оледенела на морозе – вьюга оледенила руки и лицо, кошка опаршивела – больная овца опаршивит все стадо, оподлеть душой – оподлить мысли, ведро проржавело – коррозия проржавила железо, угрюмел все больше – угрюмился в задумчивости, яблоки червивели день ото дня – бесхозяйственно червивили овощи при хранении, кожа шершавела от5 мороза – «Черная работа шершавит руки».

С10

Береженый; стираный-перестираный; берестяник; труженик; бессеребреник; хитросплетенный, великомученик, чеканный,

венчанный, червленый, глушеная (рыба), читаный-переечитаный, суженный (канал). держаная вещь держанная в руке, граненый стакан

граненный особым образом, графленый лист графленный карандашом, груженый вагон груженный песком, доеная корова

доенная утром, златотканый, масленый блин масляная лампа, мороженица, нивелированный, обетованный, ольшаник, подлинник,

поленица (богатырь), поленница (дров), посаженый отец посаженный дуб, слоеный, солянокислый, суженый (жених),

С11

С12

Межъярусный, адъютант, изъявительное (наклонение), инъекция, конъюктивит, межъязыковый, бельэтаж, интервьюировать, лосьон, сеньор, фортепьяно, контральто, монпансье, обезьяна, пеньюар, фельетон, пьедестал, субъективизм, киносъемка, трансъевропейский, четырехэтажный, вишь,

сплошь, фальшь, вояж, пейзаж, январский, альманах, асфальтовый, октябрьский, иллюзия, галерея, каменщик, фонарщик, нянчить, съешьте, альянс, дьяк, интерьер, консьержка, конферансье, отъять, шевалье.

Встреча организована – уехать организованно, комиссия образована – она умна и образованна, ограничена временем – она примитивна и ограниченна, воспитана няней – она воспитанна, вкаченный (на гору камень) – вкачанный (в сосуд раствор), вмешенный (в историю свидетель) – вмешанный (в тесто кардамон), выкачанный (воздух) – выкаченный (из подвала бочонок), довешанное (белье) – довешенный (до нормы товар), домешанный (до готовности мусс) – домешенное (тесто для пирогов), забросанная (цветами сцена) – заброшенная (деревенька), завешенные (шторами окна) – завешанные (портретами стены), закачанный (в баллон газ) – закаченный (в угол мяч), набросанный (план) – наброшенный (платок), наваленный (мусор) – навяленный (войлок), навешанные (для покупателей продукты) – навешенные (замки на дверях), обваленная (поленница дров) – обвалянная (в сухарях котлета), откушанный (хлеб-соль) – откушенный (кончик нитки), помешанный (в стакане чай) – помешенная (глина для лепки), пристреленный (волк) – пристрелянное (ружье), отстреленный пулей (сучок) – отстрелянный (волк), раскачанные (качели) – раскаченные (фигуры городков), сваленный (с полки сервиз) – свалянный (дедом валенок), смешанный (с песком щебень) – смешенное (тесто).

С13

Небезвредный (метод), небезызвестный (автор), небеленый (холст), небитого (везет), неблаговидный (поступок), небыль, небытие, невдалеке, невдомек, (быть) не в духе, неведение, невежественный, невероятность, не в зачет,

невиданно (много), не видано (птиц не видит), невиновность, не в лад и не в меру (шутить), невмоготу, невоеннообязанный, невоздержанный (на язык), невольничий (труд), невообразимый, невпроворот не всерьез, не в силах,

не случайно, недоказанность, недееспособный, недоступный, незадолго, неистово, нейдет на ум, не к лицу, не к спеху, не мудрствующий лукаво, не надо, не покладая рук, непоколебимый, не скоро,

не видано, не слыхано, несмолкаемые аплодисменты, нехотя, не шутя. балУясь закУпорив начАв начАвшись отдАв поднЯв понЯв прибЫв

С14

Ни больше ни меньше, ни брат ни сват, ни взад ни вперед, ни дать ни взять, ни два ни полтора, ни жив ни мертв, ни за что ни про что, ни конца ни края, ни много ни мало, ни на йоту, ни пуха ни пера, ни свет ни заря, ни себе ни людям, ни слуху ни духу, ни стать ни сесть, ни с того ни с сего, нипочем – ни при чем баловАть, в одном ряду со словами баловАться, избаловАть, разбаловАть…, но: бАловень судьбы брать-бралА брАться-бралАсь взять-взялА взЯться-взялАсь включИть включИшь, включИт, включИм влИться-влилАсь

ворвАться ворвалАсь воспринЯть воспринялА воссоздалА вручИть-вручИт гнать-гналА гнАться-гналАсь добрАть-добралА добрАться-добралАсь дождАться-дождалАсь дозвонИться-дозвонИтся, дозвонЯтся дозИровать ждать-ждалА жИться-жилОсь закУпорить занЯть-зАнял, занялА, зАняло, зАняли заперЕться-заперлАсь (на ключ) звать-звалА звонИть-звонИшь, звонИт,

звонИм исключИть-исключИт исчЕрпать клАсть-клАла клЕить крАсться-крАлась кровоточИть лгать-лгалА лить-лилА лИться-лилАсь наврАть-навралА наделИть-наделИт надорвАться-надорвалАсь назвАться-назвалАсь накренИться-накренИтся налИть-налилА нарвАть-нарвалА насорИть-насорИт начАть-нАчал, началА, нАчали обзвонИть-обзвонИт облегчИть-облегчИт облИться-облилАсь обнЯться-обнялАсь

обогнАть-обогналА ободрАть-ободралА ободрИть ободрИться-ободрИшься обострИть одолжИть-одолжИт озлОбить оклЕить окружИть-окружИт опломбировАть, в одном ряду со словами формировАть, нормировАть, сортировАть… опОшлить-опОшлят освЕдомиться-освЕдомишься отбЫть-отбылА отдАть-отдалА откУпорить-откУпорил отозвать-отозвалА отозвАться-отозвалАсь перезвонИть-перезвонИт перелИть-перелилА плодоносИть повторИть-повторИт

позвАть-позвалА позвонИть-позвонИшь-позвонИт полИть-полилА положИть-положИл понЯть-понялА послАть-послАла прибЫть-прИбыл-прибылА-прИбыло принЯть-прИнял-прИняли принУдить рвать-рвалА сверлИть-сверлИшь-сверлИт снять-снялА создАть-создалА сорвАть-сорвалА сорИть-сорИт убрАть-убралА убыстрИть углубИть укрепИть-укрепИт чЕрпать щемИть-щемИт щЁлкать

С15

Ближневосточный, атомно-молекулярный, быстротекущие (дни), быстро текущий (с гор ручей), быстрорастворимый, взаимовыгодный, вицмундир, витаминосодержащий, паровозо-вагонный, паровозоремонтный, времяпрепровождение, всемирно известный, всемирно-исторический, высокоинтеллектуальный

, высоко¢ поставленный, высокопоставленное (лицо), вышеназванный, горнодобывающий, горно-лесистый, дед-мороз, двухтысячепятисотлетие, двадцатичетырехгранник, детдомовский, де-факто, де-юре, диаметрально, достопамятный,

жаропонижающий, жертвоприношение, жук-носорог, зеленоглазый, зелено-серый. балОванный включённый-включЁн, см. низведЁнный довезЁнный зАгнутый зАнятый-занятА зАпертый-запертА заселЁнный-заселенА

избалОванный, см. балОванный кормЯщий кровоточАщий молЯщий нажИвший нАжитый-нажитА налИвший налитА нанЯвшийся начАвший нАчатый низведЁнный-низведЁн,

см. включЁнный… ободрённый-ободрЁн-ободренА обострЁнный определЁнный-определЁн отключЁнный повторЁнный поделЁнный понЯвший прИнятый приручЁнный прожИвший снятый-снятА сОгнутый

С16

Двухсполовинный, вполголоса, трапециевидный, конногвардеец, канцтовары, кают-компания, киловатт-час, фоторепортаж, кредитно-денежный, кредитоспособный, кресс-салат, любо-дорого,

матч-реванш, местожительство, металлосодержащий, микроклимат, музей-квартира народнопоэтический, официально-деловой, программа-минимум,

пресс-конференция, псевдоучение, путепровод, пятисоткилометровый, равномерно ускоренный, равноускоренный, рок-н-ролл, сальто-мортале, сложноподчиненное, сложносочиненное,

судебно-психиатрический, трагикомедия, условно-рефлекторный, условно пораженный, физкульт-ура, фотогеничный, фокстрот, фокстерьер, хлеб-соль,

человеконенавистник, чисто золотой (кулон), чисто-золотой (цвет), чисто-русский, чистосердечие, пол-Ульяновска, полуведерный, пол чайной ложки, пол-одиннадцатого,

С17

Без толку, безудержно, без удержу, ввосьмером, вгорячах, впустую, вдалеке, вдвое, в-девятых, в диковинку, вдобавок, вдребезги, в зачет, в насмешку, вничью, в обнимку, в общем, вовек, во веки веков, во всеоружии, во всеуслышание, вообще, воистину,

волей-неволей, в открытую, вперегиб, вплотную, вполголоса, впоследствии, вправе, впрок, в пух и (в) прах, в рассрочку, все ж таки, в силу, докрасна, досрочно, на глаз, наглухо, наизнанку, на износ, налегке, на лету, на редкость, сбоку, с боку на бок, по-пустому, попусту,

ввысь подняться – в высь небесную взлететь, ввек не забыть друга – в век технизации, вконец разобидиться – в конец переулка уйти, вкосую расчертить – в косую линейку тетрадь, вкруг все спит – в круг света встать, вмертвую забить гвоздь – в мертвую руку вложить цветы, внакидку носить пальто – в накидку из шелка одеться, вовремя прийти во время семинара, впору сшит костюм – в пору испытаний, врастяжку говорить – в растяжку отдать обувь, втайне готовить сюрприз в тайне кроется ответ, вширь раздаться – в ширь полей степных, кверху поднять голову – к верху двери прикрепить,

книзу опустить голову – к низу шкафа подставить, наверх взойти на верх склона подняться, назавтра будет праздник – на завтра отложить дела, налицо была ошибка – на лицо упала прядь волос, насколько можно судить – на сколько больше суммы, наудачу стрелять – на удачу в жизни надейся, наутро выпал снег – на утро строить планы, не вовремя явиться – не во время занятий разговаривают, не впору сарафан – не в пору возвратиться, поверху прочертить – по верху забора.

вОвремя добелА дОверху донЕльзя дОнизу дОсуха завИдно, в значении сказуемого зАгодя, разговорное зАсветло зАтомно Исстари красИвее, прил. и нареч. в сравн. ст. навЕрх надОлго ненадОлго

С18

Вследствие непогоды, иметь в виду, в отношении защиты диссертации, узор вроде снежинки,

в силу аттестации, опять-таки опоздали, невзирая на ливень, в заключение выступления,

как будто на периферии, несмотря на привилегии, за исключением одной пловчихи, что бы то ни было,

в отличие от поклонников, наперерез течению, наподобие скачка, заря по-над лесом

С19

Эпоха Возрождения, возрождение традиций прошлого, гарпагон (о скупом), геркулес для каши, этакий голиаф (о великане), гомерический смех, гордиев узел, гурьевская каша, дамоклов меч, донжуанство, современные донкихоты, иван-да-марья,

иван-чай, Мамаево побоище, Мельпомена, Первое мая, Первомай, пиррова победа, метать перуны, прокрустово ложе, прометеев огонь, итальянский Ренессанс,

в стиле ренессанса, робинзонада, Ульяновский государственный университет, Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, День учителя, Дом-музей И.А. Гончарова, Древняя Русь,

08. Сокровище погибшей цивилизации. Глава 08 | Портал NewAuthor.Ru

Охотники, ставшие дичью

Пять выстрелов прозвучали практически одновременно. Вонг с Борюсиком успели сделать по выстрелу, Дзави – целых три. Сидевшие вокруг тлеющего костерка в центре просторной пещеры пять фигур завалились, превратившись в кучки грязного тряпья. Подцепив их наспех подобранными толстыми сучьями, выволокли из пещеры, оттащили подальше и скинули в какую-то лощину.

После короткой, но противной процедуры всеобщей и тотальной дезинфекции принялись устраиваться. Верблюдам отвели закуток возле выхода из пещеры, разожгли огонь посильнее. На ужин впервые за много дней сварили настоящую похлебку.

Кашеварить, чего ни разу раньше не бывало, взялся Вонг. Странность эту прояснил окрик Дзави:

— За дровами марш, бездельники!..

Сцилевский, прекрасно понявший, что в первую очередь это относится к нему, уныло побрел к выходу из такой сухой и теплой пещеры.

— Эй, человек-мумия, вернись!- остановил его насмешливый голос Вонга.- Ты мне нужен здесь!

Двое парнишек-фермеров, наградив Сцилевского сочувственными взглядами, поспешно выскочили из пещеры, словно боясь, что оставят кого-нибудь из них. Их трудовой энтузиазм стал понятен Косте, когда Вонг пинком подкатил к его ногам целый ствол свежесрубленного кактуса. В первый момент Сцилевский удивился, как это он не заметил, кто и когда успел его срубить и перетащить в пещеру. Потом до него дошло: это ему теперь распиливать и чистить от иголок и кожуры эту колючую бандуру!

Костя с завистью поглядел вслед «коллегам»-рабочим. Ему вдруг очень сильно захотелось пойти с ними – туда, в сырость и холод штормового ветродуя.

Дзави, пока готовился ужин, прихватив с собой амбала – свою правую руку, — и, видимо, для комплекта,- Борюсика, отправилась обследовать подземные пещеры – ей там послышался какой-то подозрительный шорох.

Их поход затянулся больше часа. Сборщики дров успели натаскать целую поленницу и теперь грелись у костра. Сцилевский сидел здесь же, вынимал из рук занозы и ругался себе под нос на чем свет стоит. Пока он приводил свои руки в порядок, Вонг порезал кактус на небольшие кусочки, нанизал на бечевку и подвесил над костром вялиться. Потом заглянул в кипящий котелок и с довольным видом отставил его в сторону.

— Ну, осталось только дождаться наших заблудших,- проговорил он,- ну точь-в-точь добрый дедушка, дожидающийся загулявшихся внуков к обеду.

В этот момент со стороны входа в тоннель донесся звук нескольких выстрелов. Звук был странно глухим и гулким. От неожиданности все четверо повскакивали на ноги. Однако из тоннеля уже выползала троица пещерных исследователей. Борюсик и сейчас ухитрялся не отлипать от своей фляги.

— О! Нас, как героев, встречают стоя!- насмешливо воскликнул он.

— Кто стрелял?- усаживаясь, как ни в чем не бывало, полюбопытствовал Вонг.

— Опомнился,- хмыкнула Дзави.- Я еще внизу стреляла, минут двадцать назад…

— Звук дошел только сейчас,- сообщил Вонг.- Чего случилось-то?

— Да тварь какая-то бегала по пещере,- отозвалась Дзави.- В потемках не разобрали, что за зверюга. И подстрелить не удалось – юркая дрянь, улизнула.

— Тварь-то крупная?..

— А черт ее разберет впотьмах… Сперва вроде показалась мелкая, вроде верблюденыша месячного, потом вытянулась едва не в человеческий рост. А куда потом делась, вообще непонятно – там ни одной щели шире, чем чтобы мышь пролезла…

Пока она говорила, Вонг успел разлить похлебку по мискам. На какое-то время все разговоры смолкли – слышался только звук жующих челюстей.

Молчание нарушил Вонг, когда ужин подошел к концу.

— Что вы еще в пещере-то нашли, кроме неопознанной зверушки?- полюбопытствовал он.

— Пещера с родником и подземным озером в конце тоннеля. От тоннеля отходят еще несколько отнорков, но туда даже соваться не стали.

— И сколько нам теперь здесь сидеть?..

— Несколько дней,- отозвалась Дзави.- Пожар довольно крупный,- она запнулась.- Да… просто небывалый. Шторм, скорее всего, будет сильным и долгим.

Вонг недовольно тряхнул головой.

— Времени теряем много. Сперва проваландались в Сухой Лощине, потом в этой канализации «путь срезали», теперь еще здесь…

— Пересечем скалы – дело пойдет быстрее,- пообещала Дзави.

— Как бы кто другой не пересек их раньше нас,- мрачновато буркнул Вонг, несколько удивив Сцилевского, привыкшего к всегдашней невозмутимости пирата.- Почему ты вообще решила идти через Сухую Лощину, если она должна была разлиться?..

— Сухая Лощина в это время года должна быть сухой, как корка плеши. А канализация несколько месяцев назад была вполне проходима, если тебя это интересует.

— И что за чудеса в решете?..

— Граница сдвигается на север,- Дзави пожала плечами.- В последнее время это происходит все быстрее…

— А ты чего тут сидишь?- Вонг вдруг заметил, что Костя внимательно прислушивается к разговору, в то время как трое заларийских рабочих (включая амбала!!!) технично рассосались.- Уши греешь?!

— Да я ем еще,- попытался возмутиться Сцилевский.

— Иди доедать в компании своих собратьев-верблюдов,- ласково посоветовал ему Борюсик.

Спорить дальше явно не стоило. Костя, с трудом проглотив десятиэтажную лингвистическую конструкцию, пошел куда послали.

Треклятая пиратская этика не позволяла им обсуждать по-настоящему серьезные проблемы в присутствии нижестоящих по рангу. Команду не должны нервировать головняки командиров. Это неукоснительно соблюдавшееся правило гуманизма порядком нервировало Сцилевского: информационный вакуум уже становился невыносимым.

Он вздрогнул, когда рядом с ним с размаху приземлилось некое крупногабаритное тело.

Правая рука Дзави – амбал-канализационщик. Костя опасливо покосился вверх – на подбородок амбала, судорожно пытаясь сообразить, что могло тому от него понадобиться.

— Слушай,- амбал, судя по всему, был настроен дружелюбно, и Костя слегка расслабился.- А ты давно с ними?- он кивком указал на троицу возле костра.

— Да как сказать,- озадачился Сцилевский.- Ты и сам помнишь, наверное, когда я к вам присоединился…

— А… до этого что, с ними вообще никаких дел?..- вроде бы удивился амбал.

— Да с чего ты взял-то?- теперь уже удивился Костя.

— Да как… Ну, ты с ними так запросто… И разговариваешь, и вообще… И у них к тебе отношение особое. Вон, если б кто из нас вздумал послушать их разговоры, так в ухо б получил сразу без разговоров.

— Ну, фиг их знает,- пожал плечами Сцилевский.- Может, боятся последние мозги выбить раньше времени, вот и дают в ухо через раз,- предположил он.

— Ты вот и с Борюсиком всегда разговариваешь как ни в чем не бывало, а я его как черта боюсь,- неожиданно признался амбал.- Доктор-то наш еще ладно, а вот напарнику его не дай бог попасться под руку…

— Да ладно,- изумился Костя.- По нему не скажешь… С виду забулдыга забулдыгой – днями напролет свой спиртюгальник хлещет.

— Это у него привычка с пиритных рудников еще осталась,- сообщил амбал.- Он же десять лет почти там на каторге провел, пока доктор туда же не попал. Они вместе и сбежали. Борюсик и до того не раз пробовал бежать, да не сложилось. Они с тех пор вместе и держатся.

— А ты-то откуда про это знаешь?..

— Да я как раз тогда охранником на рудниках был. Их побег на мою смену пришелся. Так получилось, что я помог им поневоле… Под трибунал тогда пошел.

— А с ними потом как оказался?

— Меня тогда из канализационных войск выперли, выселили с семьей на окраину. Денег не было, работы тоже, перебивались случайными заработками. А тут я случайно доктора вижу. Думал – убью. А он мне работу дал. Тебе, говорит, надо семью кормить. Вот с тех пор, как они тут – я с ними.- амбал на некоторое время примолк.

— Слушай, — спросил вдруг Сцилевский. – Может, я тупой, но как можно так на рудниках спиться? Там вроде работать положено, а не квасить…

— Ты просто на наших рудниках не был, — отозвался амбал. – Там без спирта ни шагу. И вода, и почва, и воздух зараженные, и проросшие тут же рядом с нормальными людьми работают. А он там почти десять лет провел. Вот и привык. Без спирта уже не может.

— Погоди, ты-то ведь тоже там работал, — дремавший доселе в Сцилевском демон-почемучка проснулся и уже не желал угомониться.

— Но я-то местный, — объяснил амбал. – У нас реакция на алкалоиды куда слабее, чем у инопланетников. Мы просто постоянно с ними контактируем – грибы ж повсюду. Вот, может, видел, плющ такой на зданиях, а на нем красные ягодки. Мы его для красоты сажаем. А приезжие говорят – слабый наркотик. Они эти ягоды горстями жрать могут. Ты попробуй эту горько-кислую дрянь кому из местных запихнуть. Просто на нас они не действуют. Да чего – я как-то героин попробовал – ну, из любопытства – поверишь, ничего. Продрых только несколько часов, да еще синяк потом черт-те сколько с вены не сходил, вот и весь кайф.

— А героин-то ты где взял?

— Да доктор часто его привозит.

— Нафига? – удивился Сцилевский. – Он же ни на кого не действует, кто его берет-то?

— Инопланетники и берут. Их много поприезжало в последнее время, спрос приличный.

— Слушай, а чего ты Вонга все доктором кличешь?..

— Так он и есть доктор. Доктор палеоботаники и археологии. Он даже в одном из столичный университетов преподавал. Месяца два. До каторги еще. Ты разве не знал?..

Костя офонарело похлопал глазами.

— Даже в голову не могло прийти, — сознался он. – И что, в столичный университет допустили инопланетника-преподавателя?.. И вообще… если до каторги… Сколько лет назад это было?! А Залар открыли всего-то… — он совсем смешался. – А каторжные работы как уголовное наказание отменили, кажется, всего через несколько лет… Я что-то напутал?..

— Открыли-то нас семнадцать лет назад, это верно, но инопланетники и до того нет-нет залетали. Одиночки. Борюсик-то почти тридцать лет назад тут оказался. А что до столичного университета – у нас умеют ценить по-настоящему образованных людей и хороших специалистов, — в последних словах звучала неприкрытая гордость.

Какое-то время оба молчали, думая каждый о своем.

— Слушай, я спросить хотел, — Костя уже понял, что амбал не дурак потрепаться. – Они когда про Сухую Лощину и про здешнюю канализацию говорили, Дзави сказала, что граница сдвинулась на север. Что это значит?

— Ну как тебе объяснить… — амбал почесал лоб. – Пограничная Стена делит континент на две части – северную и южную. На юге уже больше тысячи лет никто не живет – слышал, наверное…

— Слышал, — Костя нетерпеливо кивнул. – И про то, как оттуда уходили, тоже слышал.

— Ну вот. Раньше среди Пограничных Скал тоже были поселения – ну, вроде того же Голубиного хутора, через который мы проходили. Даже канализационная сеть была в горах… Не такая, как на обитаемом континенте, конечно. Потом эти горные поселки стали то водой заливаться, то зарастать или плесенью, или еще чем похуже… Короче, с ними стало делаться то же, что раньше на юге было. В общем, нас сперва за пределы Пограничных Скал вытеснило, потом дальше пошло, очень медленно, конечно, всего по метру-два в год. Здесь некоторые линии старой канализации еще уцелели, но понемногу заваливаются и затапливаются и они, — амбал ненадолго примолк. А Косте вдруг живо представилось, как гигантская невидимая рука теснит и теснит людишек все дальше на север, вот уже много сотен лет… — В Сухой Лощине – это очень показательный случай, — вновь заговорил амбал. – Она в это время года всегда пересыхала. А тут вдруг ее так залило, что все мосты посносило, пришлось такой крюк делать… И канализация за пару месяцев сильно осыпалась… Нам еще повезло, что она у нас за спиной обвалилась, а не на головы. И выход довольно быстро нашли. Вот такие неожиданные потопы и обвалы – первый признак, что граница подошла.

— Это что, никак нельзя остановить? – потрясенно прошептал Сцилевский. – И что она вообще представляет собой – граница?..

— Граница – условное название. На самом деле все дело в грибах. Их на Заларе всегда было много, но тысячу лет назад они почему-то стали разрастаться повсюду просто чудовищными темпами. Некоторые полагают, проблема в нарушении экологического равновесия. Грибницы разрушают почву, отсюда все оползни и наводнения. Канализация как раз предназначена для дренажа, отвода подземных вод и даже частично – для регулярной дезинфекции почвы. Хотя почву тоже нельзя дезинфицировать слишком часто…

— Кончай разговоры! – рявкнула Дзави с другого конца пещеры.

Троица командиров, закончив свое совещание, укладывалась спать. Двое подсобников давно уже дрыхли без задних ног.

* * *

Костя поворочался, укладываясь в спальнике поудобнее. Тихонько ругнулся, поминая нехорошим словом бессонницу, как-то зачастившую в последнее время.

Кажется, около пяти суток ехали практически без остановок, сейчас бы только спать! Вон другие – храпят и сопят на разные лады… А он проспал пару часов и теперь лежит, тупо таращась в темноту.

Внезапно ему послышался какой-то тихий звук, на самом пределе слышимости – словно кто-то бесшумно проскользнул совсем рядом. Ощущение присутствия в пещере кого-то чужого было совершенно отчетливым.

Один из верблюдов негромко всхрапнул. Сцилевский подскочил и потянулся к фонарю, но передумал. Никого кроме их группы здесь нет и быть не может. Это просто сквозняк гуляет по пещере. А свет только зря всех разбудит, едва ли кто-то этому обрадуется. Костя улегся обратно.

Совсем нервы расшатались. За полторы недели с этими гадами психом стал, — со злостью подумал он. – Ну ничего. Надо только пережить еще месяца три. Потом – пару пригоршней хваленых сокровищ за пазуху – и прочь с этой нелепой планеты. Куда-нибудь в тихое теплое местечко, где можно спокойно жить…

Костя попытался представить себе тихий уголок своей мечты, но воображение упорно рисовало только огромный гамак рядом с огромным же холодильником. Подосадовав на ставшую совсем убогой фантазию и помучившись еще немного в бесплодных попытках заставить мозг выродить какую-нибудь стоящую мечту, он наконец заснул, и спал крепко, не просыпаясь и не обращая внимания устроенный стихией грохот, пока под утро его не разбудила злобная ругань Дзави и истерический хохот Вонга.

Еще только просыпаясь, он смутно подумал, что когда Дзави ругается такими черными словами и при этом не лупит его, Сцилевского, ногами, это точно не предвещает ничего хорошего.

* * *

До укрытия урсы успели-таки добраться до того, как разыгрался настоящий ураган.

В это все еще не верилось, но их более чем недельный марафон был окончен. Несмотря на то, что большую часть пути до побережья они преодолели по одной из заброшенных канализационных ветвей, сперва – на подвесном воздушном плоту, а затем – по руслу подземной реки, — все чувствовали себя вымотанными. И то, что можно было наконец остановиться и отдохнуть несколько дней, казалось настоящим благословением небес.

Молодые люди со вздохами облегчения поскидывали с себя поклажу. Кайс снял со спины почти семилитровый бурдюк, в котором гулко булькнуло. Бурдюк явно был полон до краев. Кайс не стал класть его с остальными вещами, а убрал в небольшую щель под стеной пещеры недалеко от выхода, словно опасаясь, что кто-нибудь спутает его содержимое с водой.

— Ценный груз, — Мадлен невесело усмехнулась. – Ему так и не нашлось применения.

— Еще найдется, — пообещал Кайс.

— Это что, каменная кислота*9? – потрясенно спросила Тина. – Куда столько? Здесь хватит, чтобы полностью обвалить пару таких пещер, как эта…

— Даже побольше, — Кайс усмехнулся.

Казалось, его совсем не утомила необходимость таскать эту ношу в течение многих дней – напротив, она словно согревала ему душу. Он один из всей группы был вроде как не прочь хоть сейчас отправляться, чтобы взорвать кого-нибудь или что-нибудь еще.

Впрочем, даже этот вселившийся в него дух войны был вынужден уступить простой человеческой усталости. И после небольшого ужина на скорую руку Кайс, по примеру всей группы, улегся спать.

* * *

Уми с наслаждением потянулся.

— Словно заново родился, — заметил он. – Никогда бы не подумал, что смогу проспать почти сутки.

Остальные тоже понемногу просыпались. Снаружи и впрямь был уже вечер следующего дня. Пока они спали, стихия разыгралась не на шутку и, похоже, останавливаться на достигнутом не собиралась.

И оттого, что снаружи бушевал шторм, внутри сухой и теплой пещеры было особенно уютно. А то, что впервые за много дней можно было никуда не спешить, грело душу вдвойне.

В центре пещеры загорелся костерок. Тина, прихватив пару пустых бурдюков, отправилась за водой к подземному озеру. Чтобы добраться до него, нужно было минут пятнадцать спускаться по низкому и тесному извилистому тоннелю.

Она набрала воды и, прежде чем идти назад, решила искупаться. Тина отошла к дальнему краю озера, туда, где вода из него вытекала через отверстие в скале и уходила под землю. Холодная проточная вода смывала, казалось, не только дорожную пыль и грязь, но и накопившуюся усталость и тяжелые мысли.

— Вот теперь – и впрямь словно заново родилась, — прошептала девушка. Выбравшись из воды, она оделась, взяла бурдюки и пошла обратно.

Девушка неторопливо пробиралась по тоннелю, улыбаясь своим мыслям. И мысли эти были бесконечно далеки от войны. Однако возле выхода из тоннеля витание в облаках закончилось.

Не дойдя нескольких шагов, Тина, похолодев, замерла. В их пещере, которая казалась таким надежным укрытием, были чужие! Они бесцеремонно хозяйничали в пещере, громко переговариваясь между собой. Тут и там, на полу, на стенах, и даже потолке, виднелись не успевшие высохнуть ядовито-розовые следы дезинфекционной пены.

Девушка смотрела на чужаков, не веря своим глазам, не в силах пошевелиться…

Откуда они здесь?! Они должны быть сейчас в сорока километрах отсюда, в военном бункере, который они, урсы, заминировали вчера днем! Не рой другому яму, — всплыло в памяти совсем некстати и не к месту.

А где ее друзья?!.. Тина ощутила, как по щекам побежали горячие ручейки непрошеных слез. Еще оставалась безумная, призрачная надежда, что они успели спастись, убежать, но девушка понимала, что это слишком маловероятно. Непрошеные гости нагрянули внезапно. Даже если урсы и пытались бежать, вряд ли бы их отпустили живыми.

Тина тихо всхлипнула и вытерла мокрые щеки. Бурдюк с водой соскользнул с ее плеча. В следующее мгновение девушка поняла, что ее услышали. Предводительница группы чужаков с двумя подручными направилась прямо к входу в тоннель. Тина кинула оба бурдюка за каменный выступ в надежде, что их не заметят и кинулась бежать со всех ног. По счастью, тоннель был извилистым. Ближайший поворот скрыл ее от преследователей.

Из нижней пещеры был выход наружу – она знала это точно. Там, внизу, чувствовался небольшой сквозняк, который особенно отчетливо был ощутим во время купания.

Тина выбежала из тоннеля и замерла, пытаясь понять, с какой стороны доносится обещающий спасение слабый поток воздуха с поверхности.

Было похоже, что выход находится где-то недалеко от места ее недавнего купания. Девушка подошла к каменной стене. Наверху, над ее головой, был уступ, и там, над ним, судя по всему, и была щель, в которую просачивался воздух снаружи.

Она поднялась на носки, дотянулась до уступа и попыталась подтянуться на пальцах рук, но те все время соскальзывали. Выход был совсем близким и в то же время таким недоступным. Девушка в отчаянии принялась оглядывать пол вокруг себя, надеясь отыскать какой-нибудь валун, который можно было бы подкатить под ноги. Камни, как назло, попадались мелкие.

Она вновь ухватилась за уступ и попыталась нашарить ногой какую-нибудь опору. Ей это удалось. Уместив пальцы ноги в какую-то щель на стене, она попыталась вскарабкаться наверх, но нога соскользнула и она, сорвавшись, упала на каменный пол.

Голоса преследователей послышались совсем близко. Судя по всему, они не слишком торопились.

Тина забилась в угол, накинув на голову капюшон и съежилась в маленький комочек, пытаясь врасти в камни.

По пещере заметались лучи карманных фонариков. Ее методично обшаривали, изредка обмениваясь короткими фразами. Судя по разговору, ни бурдюков с водой, спрятанных Тиной за камень, ни ее самой они не заметили, и теперь просто осматривались.

Минуты потянулись томительно долго. Тина сидела в своей щели, боясь шевельнуться. Она все еще надеялась, что ее не заметят.

Лучи фонарей скользили по пещере, выхватывая из темноты то одно, то другое. Шаги неумолимо приближались к ее убежищу.

— Смотрите! Там, в углу! – резкий вскрик прозвучал, точно удар хлыста.

Тина инстинктивно дернулась в сторону. Выстрел выбил из скалы камни совсем близко. Следующий – ударил прямо под ноги. Девушка металась по площадке, точно загнанный зверь. Выстрелы гремели один за другим. Один из них должен был догнать ее рано или поздно, но девушка, совсем обезумев от страха, продолжала пытаться убежать от, казалось, неминуемого.

Внезапно она увидела в мечущихся лучах фонарей четкую дорожку из выступов, ведущую к уступу, на который она недавно пыталась взобраться. Эта тропинка лежала чуть в стороне от того места, где она карабкалась.

Она бездумно кинулась к этой тропе последней надежды.

Тина никогда не подозревала, что способна так быстро двигаться. Она в две секунды взлетела по этой ненадежной «лесенке» на высоту больше собственного роста. Щель была совсем узкой. Изогнувшись совершенно немыслимым образом, она змеей проползла по узкому неровному ходу и выбралась наверх.

Она не помнила, сколько времени пролежала на камнях, под пронизывающими порывами сырого ветра, бездумно глядя в потемневшее, затянутое тучами небо. Не было сил даже пошевелиться. Все тело болело от ушибов и немыслимого напряжения. Нестерпимо болели сплошь покрытые ссадинами и порезами пальцы. Она все ждала, что преследователи вот-вот появятся, но те словно бы про нее забыли.

Холодная, мелкая водяная крупа стала сыпать сильнее. Девушка окончательно продрогла. В конце концов, пребывать в ступоре до бесконечности было невозможно. Нужно куда-то идти, что-то делать.

Для начала стоит попытаться отыскать остальных. Может, кому-то из них удалось выжить. Может, они ранены и нуждаются в ее помощи.

Тина осторожно поднялась с земли и попыталась понять, где находится. Она всегда хорошо видела в темноте, но от резкого штормового ветра и сыплющейся в лицо холодной измороси у нее слезились глаза.

По всей видимости, она оказалась на дне какой-то лощины. Надо выбраться наверх. Что делать потом – девушка решительно не представляла. Искать остальных – но как?.. Если они живы, то где могут сейчас быть?

Сначала нужно найти дорогу наверх, — решила она. – Дальше видно будет.

Вдалеке глухо зарокотали первые раскаты грома. И вдруг молния словно расколола небо надвое. В ее ярком свете девушка увидела совсем недалеко, на склоне, валяющиеся как попало пять безжизненных, изломанных фигур.

Она кинулась к ним, оскальзываясь и подворачивая ноги на неровных камнях.

Они все были мертвы. В голове вдруг стало пусто и звонко. Ее накрыло волной абсолютного одиночества – совсем как тогда, посреди опустевшей разоренной деревни, после рейда карательного отряда, когда она поняла, что у нее нет больше ни родителей, ни братьев…

Но ей уже не десять лет. Она не беспомощный ребенок, способный думать только об одном: выбраться отсюда, не попавшись на глаза карателям, добраться до своих…

Она – член боевого отряда. У нее есть задача. И она ее выполнит. Гибель ее друзей не должна остаться бессмысленной.

* * *

Ей нужен был бурдюк с каменной кислотой, оставшийся в пещере. Только бы они не нашли его и не вышвырнули прочь!

Девушка тихонько проскользнула внутрь. На мгновение ее накрыла волна страха: услышат, заметят! Но она тут же отогнала нелепую панику. Ей терять уже нечего.

Она осторожно обошла верблюда, спавшего, привалившись прямо к стене, и опустилась на корточки возле щели, где Кайс оставил бурдюк. Пошарила рукой и, нащупав бурдюк, тихонько потянула его к себе. Верблюд, почуявший, что под боком у него кто-то возится, тихоноко всхрапнул. Тина замерла.

Один из спящих вдруг поднялся, видимо, что-то услышав. Сейчас ее обнаружат! Сердце отчаянно заколотилось.

Человек несколько томительно долгих минут посидел, прислушиваясь. Решив, видимо, что ему померещилось, он улегся обратно. Тина потихоньку выползла со своей добычей из пещеры.

Бутылка была запечатана. Тина вспомнила, как пришлось выдалбливать сплошную скалу на побережье и возле бункера, чтобы заложить взрывчатку. Кайс ни разу даже не заикнулся о запасе кислоты.

Для чего он мог беречь ее?.. Видимо, он планировал что-то действительно грандиозное.

Этого ей уже не узнать никогда. Что ж, возможно, она распорядится содержимым этой бутылки совсем не так, как это намеревался сделать Кайс, но это все же лучше, чем ничего.

Тина вспомнила, как всего пару дней назад с содроганием представляла себе этих людей, запертых в тесном бункере, не в состоянии выйти наружу, медленно погибающих от голода и жажды…

Ей даже было жаль их. Теперь она не испытывала к ним ничего, кроме лютой ненависти. Они вполне заслужили быть заживо похороненными под толщей камней. Эта обваленная пещера станет достойным памятником для ее погибших друзей.

** ***

Широченный уступ скалы начал потихоньку сдвигаться со своего места. Со склона с тихим шорохом покатились первые, пока еще мелкие камешки. Тина поняла, что кислота проела наконец толстый камень насквозь.

Бутылка была пуста уже больше чем наполовину. Больше всего девушка жалела о том, что ее первая и последняя встреча с карателями произошла в далеком детстве. Как ей сейчас не хватало боевого опыта Кайса! Уж ему-то наверняка удалось бы осуществить обвал куда более экономично и в то же время эффективно!

Слой камней все же пополз наконец вниз. Теперь следовало позаботиться о том, чтобы запечатать дополнительный выход.

Тина осторожно проползла над осыпавшимся склоном и остановилась там, где, по ее расчетам, находился вход в тоннель. Какое-то время она размышляла, как обвалить его так, чтобы при этом не образовался лаз.

Наконец решившись – будь что будет, она принялась понемногу разливать кислоту над предполагаемым тоннелем. Камни послушно проседали. Увлекшись, девушка не обратила внимания, как лишившийся опоры слой грунта на склоне стал неустойчивым. Все же ей очень не хватало опыта их предводителя и его умения точно рассчитать, как вызвать обвал нужного масштаба и направления.

Скала под ее ногами внезапно дрогнула и начала, трескаясь, осыпаться вниз. Тина не успела даже испугаться. Сползающий вниз по склону пласт сбил ее с ног и увлек за собой. Бутылка вывалилась из ее рук и провалилась в одну из трещин. Сверху сплошным потоком посыпались мелкие камни.

Последняя, пришедшая Тине уже в падении, мысль была о том, что она не сумела завершить толком даже это, единственное оставшееся ей дело. Вышедшая из-под контроля лавина вполне могла свести на нет все ее усилия по заваливанию выходов из пещеры, и теперь ей вряд ли уже удастся исправить это. Ударивший ее по голове крупный обломок погасил этот поток запоздалого самоуничижения.

__________

9*Каменную кислоту урсы получали из экстракта лишайника, росшего в пещерах, глубоко под землей. Экстракт концентрировали и получали жидкость, способную в буквальном смысле плавить самые прочные камни.

В отличие от взрывчатки, которую урсы умели готовить в походных условиях из подручных материалов, процесс приготовления каменной кислоты был сложным и долгим, поэтому ее приходилось нести на себе аж от самого селения.

На ветрах магии

БЫТЬ МАГОМ, по-видимому, тяжело носить с одеждой. Это вдвойне верно для некромантов. По крайней мере, если вы посмотрите на мои работы, это неизбежный вывод.

Я никогда не собирался делать это сознательно. Ретроспективный взгляд — 20/20, и это стало очевидным только со временем. Уже несколько месяцев я размышляю над темой «секс, гендер, сексизм и агрессивность», о которой я упоминал в сентябре и снова в посте в октябре прошлого года .Я мысленно отмечал картинки на эту тему, свою работу и другие. Именно тогда я начал замечать, что у меня возникает закономерность в том, как я изображаю магию и волшебников.

Тема секса, сексизма и т. Д. — огромная и очень сложная тема, которую я не могу передать должным образом в одном посте. Так что я собираюсь делать небольшие кусочки, и, как этот, некоторые сообщения будут касаться этой фоновой темы только косвенно.

NAKED NECROMANCERS
Я пометил предыдущий пост словами «nekkid peeples», что вызвало хихиканье у одного комментатора.(В этом посте тоже есть этот тег. Вы не удивлены, не так ли?) Итак, давайте начнем с рассмотрения некоторых некромантов, которых я рисовал или раскрашивал на протяжении многих лет.

Пожалуй, наиболее известным в этой категории произведением является «Призыватель», иллюстрация, которая появилась в конце пятого издания правил игры «Туннели и тролли». Я рассказывал об этом произведении в публикации Pictures Have Stories в сентябре прошлого года. :

Еще есть некромант из «Никогда не отказываться», карточного искусства, которое я сделал для коллекционной карточной игры Средиземья.Это был первый пост с тэгом «nekkid peeples». Я был очень увлечен мыслью о печальных последствиях, если сказать нарциссическому, эгоцентричному фокуснику « Нет, значит НЕТ »… действительно жутким, радостным-это-не-буквально-правдой.

Из-за характера этой фотографии и шутки с черным юмором, которую я сделал по поводу того, что меня тем или иным образом «вырубили», позвольте мне отметить, что я подвергался сексуальному насилию более одного раза в своей жизни, так что не думайте, что я не могу принять тема серьезно.Это определенно картина о злоупотреблении властью.

NICER WIZARDS
Но более приятные маги, которых я нарисовал, также демонстрируют свидетельства того, что я думаю, что ветры чародейства дуют, когда произносятся заклинания. Подумайте об этом счастливом друиде, который, по общему признанию, мог или не мог наколдовать крылья своим многострадальным кошкам. Какой бы ни была магия, она не рвет ее одежду, а только приподнимает тяжелые на вид рукава.

Изображение, Проситель Фреализы, появилось в карточной игре Magic: the Gathering.На днях я поделюсь с вами чрезвычайно длинной, довольно острой и интересной историей этой картины.

Далее идет еще одна карта Magic, еще один друид, разыгрывающий призыв. Ее минималистичная одежда развевается повсюду, даже обволакивая барсука, которого она вызывает в воображении. А может, пушистый божок говорил: «Ради Света, женщина, надень одежду! Вот, возьми мою пеленку. С украшениями на шее и руке барсук определенно начал носить больше, чем она, только с этими несколькими листочками в волосах.

Меня забавляет, что текст на карточке относится к «Зеленым рукавам волшебника…», поскольку рукава нигде не видно, тем более зеленого. В этом опасность не рассказывать такие подробности художнику!

Затем я предлагаю еще одной женщине в середине литья, , один из моих самых популярных отпечатков . Lierra, Sorceress — это концепт-арт, который я сделал для (насколько я смутно припоминаю) Bard’s Tale IV, когда он разрабатывался Electronic Arts.

Ее одежда определенно движется, но ее не треплет волшебный ветер.Можно было бы спорить, вызвано ли это движение тем, что она сама находится в движении, но, несмотря на это, мне всегда казалось, что юбка может споткнуться о ней еще на шаг или два… не будет ли это неловко? Но мне понравилось, как это выглядело, поэтому я оставил это.

Мы поговорим об этой крышке замочной скважины в другой раз.

Следующий пример на ваше рассмотрение — это мой довольно измененный взгляд на мага, которого я играю в World of Warcraft, обобщенный для включения в плакат, который я нарисовал для Американской ассоциации библиотек несколько лет назад для продвижения National Gaming Day @ Your Library.

Ограничения в игре не позволяют одежде сильно перемещаться при движении персонажей. Но для собственного удовлетворения, создавая эту картину, мне пришлось поднять его волосы на волшебном ветру и повернуть декоративные панели, свисающие с его талии, на его юбку, э-э, я имею в виду его волшебную мантию. (Что это вообще такое?)

Но, похоже, не каждое заклинание повышает эту энергию. Ниже я предлагаю изображение другого мага (но того, чье сходство с предыдущим не случайно, хотя мне всегда нравился вид подстриженной бородки).Читая о наложении нового заклинания, этот волшебник рисует магию, проверяя, как работают части, для последующего использования в полномасштабном заклинании. Если есть несколько неуместных волосков, это больше похоже на лохматое изголовье кровати, чем на то, что вас унесло ветром из потустороннего мира.

Это изображение, раскрашенное Стивом Кромптоном, обычно носит название «Прилежный маг», и оно мне очень нравится. Изображение было создано для французского издания Tunnels & Trolls , и в этой книге присутствуют как черно-белая, так и цветная версии.

ЕСТЬ ТОЧКА…?
Я думаю, есть несколько причин, почему эти фотографии выглядят именно так.

Прежде всего, как выглядит магия? Поскольку я довольно твердый скептик, я говорю «Никто не знает» , что позволяет мне наверстать упущенное. Традиционная концепция волшебников, магов и чародеев, шевелящих пальцами до тех пор, пока реальность не изменится, кажется, связана с грандиозными выступлениями сценических фокусников, которые неверно направляют наши глаза.

Но, говоря как художник, мы сталкиваемся с противоречивыми концепциями, когда нам нужно изобразить магические сцены.С одной стороны, маги изменяют реальность силой своего разума — это почти определение категории. Но думает, у кого-то просто не супервизуальная вещь!

Кроме того, волшебники знаний, сказок и фэнтези — могущественные, могущественные персонажи, способные использовать разрушительные и разрушающие землю чары и заклинания. Хотя взрывы, безусловно, визуальны, как сделать личных больше, чем кто-то, подбрасывающий динамитную шашку или, скажем, взваливающий на себя ракету LAW в последнем голливудском блокбастере?

Если говорить более конкретно, как вы передаете концепцию более мягкой или более тонкой магии? На мой взгляд, ответ заключается в том, что маги открывают врата между мирами, а давление воздуха, очевидно, не одинаково с каждой стороны портала.

Кстати: когда я пишу художественную литературу о магии, ничего из этого не происходит. Вроде бы визуальная вещь. Странно, да?

ЧУДЕСА ТКАНИ
Я люблю рисовать ткань. Я не могу сказать, что у меня это действительно хорошо получается, но, имея возможность рисовать струящуюся сложенную ткань, я редко говорю «нет».

В свое время мой отец собирал книги по искусству, и одна из них была этой. Будучи парнем, он, вероятно, был больше увлечен «женским» и «незараженным» аспектами названия, но когда книга попала в мои молодые руки, мое внимание привлекла именно «драпировка».Статуя Ники на обложке, вероятно, имеет к этому отношение. (И о чудо, разве не похоже, что ткань тоже может споткнуться о богиню!)

В книге подробно описаны способы складывания и изгиба больших полос ткани, а также рассказывается о том, как создать ритм и структуру на рисунке, передавая при этом форму тела под ним. Кто знал, что разные складки имеют разные названия?

Есть много лучших книг с изображением ткани — книги по подводной фотографии Говарда Шатца содержат одни из лучших — но эта книга впервые научила меня видеть и надеяться понять ткань.

GOING SKYCLAD
Поскольку у меня есть друзья-язычники, я еще со студенческого возраста знал о том, что магический ритуал проводится обнаженным или почти голым. Я не могу сказать, что когда-либо думал: «Я должен включить это в свою картину», равно как и не включаю религиозную иконографию в свои работы, если она не уместна и не соответствует образу, который меня просили создать. Но иногда кажется. Я полагаю, что это принцип, в соответствии с которым, например, друид, вызывающий барсуков, показан на открытом воздухе и без одежды — буквально одетый в небо.

КЛОСОЧКИ
Волшебники-некроманты, которых я сделал, — это те, у кого одежда в наихудшей форме. Подсознательная причина, я думаю, самая простая из всех, несмотря на то, что я не думал об этом, пока не попытался проанализировать вещи постфактум.

Рваная одежда напоминает погребальную ткань. Кожухи. Мы все видели, как ткань выброшена в желоб или кухонное полотенце, случайно закопанное в грязь возле кучи дров. Ткань быстро разлагается, легко рвется и измельчается даже при обычном повседневном использовании.(Фактически, сегодня мне пришлось сшить пару брюк.)

Добавьте идею о том, что некромантическая магия повсеместно считается самой гнусной и самой опасной среди тех, кто в нее верит, независимо от того, в разных культурах реального мира или во внутренних реалиях фантастических сказок. Волшебник, который возится с такими вещами, может ожидать ужасных результатов даже в самых лучших условиях.

Возможно, легче намеренно надеть меньше, чем пойти купить новый смокинг после того, как каждая девушка скажет: «Нет, значит нет, мистер.«И если она скажет« да », ты готов к работе.

СЕКСУАЛЬНЫЕ ВОЛШЕБНИКИ?
Обращаясь к вопросу об одежде и наготе, сексуальности, сексизму и тому, как все это связано с фэнтези-искусством — вопрос, который снова и снова появлялся в блогах, Tumblrs, а недавно во всех трех интервью меня просили ответить на — я разверну.

Персонажи на фотографиях, которые я разместил здесь, варьируются от обнаженных до одежды, одетых в замысловатую одежду с высоким воротником. И мужчины, и женщины показаны без стежка или двух, с тканью, искусно сохраняющей их пригодность для публикации.Испытывают ли кто-либо из них сексуальную эксплуатацию, и если да, то в какой степени? Какие из них кажутся сексуальными (если есть) и почему?

Расскажи мне свои мысли. Я заинтересован.

Теги: одежда, искусство, магия, неккидские человечки

Эта запись была опубликована в понедельник, 11 июня 2012 г., в 13:59 и находится в разделе «Искусство, размышления». Вы можете следить за любыми ответами на эту запись через канал RSS 2.0. И комментарии и запросы в настоящий момент закрыты.

Американская Сибирь

СОДЕРЖАНИЕ

Перейти к: Page Ipage iiPage iiiPage ivPage стр VIPage viiPage viiiPage ixPage XPage xiPage xiiPage xiiiPage xivPage xvPage xviPage xviiPage xviiiPage xixPage xxPage xxiPage xxiiPage xxiiiPage xxivPage xxvPage xxviPage xxviiPage xxviiiPage 1статья 2Page 3Page 4Page 5Page 6-типолосном 7Page 8Page 9Page 10Page 11Page 12Page 13Page 14Page 15Page 16Page 17Page 18Page 19Page 20Page 21Page 22Page 23Page 24Page 25Page 26Page 27Page 28Page 29Page 30Page 31Page 32Page 33Page 34Page 35Page 36Page 37Page 38Page 39Page 40Page 41Page 42Page 43Page 44Page 45Page 46Page 47Page 48Page 49Page 50Page 51Page 52Page 53Page 54Page 55Page 56Page 57Page 58Page 59Page 60Page 61Page 62Page 63Page 64Page 65Page 66Page 67Page 68Page 69Page 70Page 71Page 72Страница 73Страница 74Страница 75Страница 76Страница 77Страница 78Страница 79Страница 80Страница 81Страница 82Страница 83Страница 84Страница 85Страница 86Страница 87Страница 88Страница 89Страница 90Страница 91Страница 92Страница 93Страница 94Страница 95Страница 96Страница 97Страница 98Страница 99Страница 100Страница 101Страница 102Страница 109Страница 108Страница 108Страница 108Страница 101Страница 102Страница 103Страница 104 GE 111Page 112Page 113Page 114Page 115Page 116Page 117Page 118Page 119Page 120Page 121Page 122Page 123Page 124Page 125Page 126Page 127Page 128Page 129Page 130Page 131Page 132Page 133Page 134Page 135Page 136Page 137Page 138Page 139Page 140Page 141Page 142Page 143Page 144Page 145Page 146Page 147Page 148Page 149Page 150Page 151Page 152Page 153Page 154Page 155Page 156Page 157Page 158Page 159Page 160Page 161Page 162Page 163Page 164Page 165Page 166Page 167Page 168Page 169Page 170Page 171Page 172Page 173Page 174Page 175Page 176Page 177Page 178Page 179Page 180Page 181Page 182Page 183Page 184Page 185Page 186Page 187Page 188Page 189Page 190Page 191Page 192Page 193Page 194Page 195Page 196Page 197Page 198Page 199Page 200Page 201Page 202Page 203Page 204Page 205Page 206Page 207Page 208Page 209Page 210Страница 211Страница 212Страница 213Страница 214Страница 215Страница 216Страница 217Страница 218Страница 219Страница 220Страница 221Страница 222Страница 223Страница 224Страница 225Страница 226Страница 227Страница 228Страница 229Страница 230Страница 231Страница 232Страница 233Страница 234Страница 234 GE 236Page 237Page 238Page 239Page 240Page 241Page 242Page 243Page 244Page 245Page 246Page 247Page 248Page 249Page 250Page 251Page 252Page 253Page 254Page 255Page 256Page 257Page 258Page 259Page 260Page 261Page 262Page 263Page 264Page 265Page 266Page 267Page 268Page 269Page 270Page 271Page 272Page 273Page 274Page 275Page 276Page 277Page 278Page 279Page 280Page 281Page 282Page 283Page 284Page 285Page 286Page 287Page 288Page 289Page 290Page 291Page 292Page 293Page 294Page 295Page 296Page 297Page 298Page 299Page 300Page 301Page 302Page 303Page 304Page 305Page 306Page 307Page 308Page 309Page 310Page 311Page 312Page 313Page 314Page 315Page 316Page 317Page 318Page 319Page 320Page 321Page 322Page 323Page 324Page 325Page 326Page 327Page 328Page 329Page 330Page 331Page 332Page 333Page 334Page 335Страница 336Страница 337Страница 338Страница 339Страница 340Страница 341Страница 342Страница 343Страница 344Страница 345Страница 346Страница 347Страница 348Страница 349Страница 350Страница 351Страница 352Страница 353Страница 354Страница 355Страница 356Страница 357Страница 358Страница 359Страница ge 361 Страница 362 Индекс 1 Индекс 2 Индекс 3 Индекс 4 Индекс 5 Индекс 6 Индекс 7 Индекс 8 Индекс 9 Индекс 10 Нажмите на изображение ниже, чтобы переключиться на масштабируемую версию

Уильям Демпси Вальгардсон (1939–) — Композиция и литература

Уильям Демпси Вальгардсон (род.1939) — исландско-канадский писатель-фантаст и поэт. Он долгое время был профессором письма в Университете Виктории в Британской Колумбии. Валгардсон родился в Виннипеге, Манитоба, исландского происхождения и вырос в Гимли, Манитоба. Он получил степень бакалавра искусств. в United College, B.Ed. в Университете Манитобы и его M.F.A. в Университете Айовы.

Его произведения часто фокусируются на культурных различиях и включают иронию и символизм. Его рассказы вовлекают обычных людей в нормальные ситуации, которые при определенных обстоятельствах ведут необычную и удивительную жизнь.

Вальгардсон получил множество наград и наград, в том числе премию Этель Уилсон за художественную литературу за фильм «Девушка с лицом Боттичелли» (1992) и премию «Книги в Канаде за первый роман» за серию Gentle Sinners (1980). Его рассказ «Кровавые цветы» был включен в лучших американских рассказов 1971 года. Его последний роман — это готический криминальный роман В тенях Валгаллы (2018).

Дэнни Торсон увидел миссис Порвилли перед тем, как сошел с грузового судна на Черный остров.Он не мог по ней скучать. Она была толстой, с толстыми, тяжелыми руками и ногами. Она стояла впереди толпы, положив руки на бедра.

«Ты новый учитель?» — сказала миссис Порвилли.

«Да, я-»

Миссис Пурвилли оборвала его, махнув рукой и сказав: «Положите свои вещи на тачку. Мистер Порвилли отвезет их в дом. Питание и проживание — 50 долларов в месяц. Мы единственные, кто это дает. Это мистер Порвилли.

Миссис Пурвилли снова махнула рукой, указывая на маленького человечка, стоявшего за оранжевой тачкой.У него было круглое красное лицо, а волосы были такими тонкими и светлыми, что с десяти футов он выглядел лысым.

Дэнни сложил свои чемоданы и коробки на тачку. Он устал и болел после поездки на остров. Койка была слишком короткой. Погода была плохая. Первые три дня поездки он не мог ничего удерживать, кроме кофе.

Когда тачка наполнилась, мистер Порвилли вынул руки из карманов. Они были скручены в два жестких розовых крючка.Он продел их через две металлические петли, которые были прибиты к ручкам тачки, затем поднял тачку на запястьях.

На вершине первого подъема мистер Порвилли остановился. Как будто чтобы успокоить Дэнни, он сказал: Пурвилли хорошо готовит. У нас тоже всю зиму свежие яйца.

Дэнни оглянулся. Миссис Пурвилли раскладывала на причал ящики с консервированными продуктами. Ее седые волосы дико развевались по лицу.

Они снова двинулись в путь. Так как по голому граниту не было тропинок, Дэнни последовал за мистером Джоном.Бедный. Шли по гребню, провалились в лощину. Склон, по которому им пришлось подниматься, был крутым, поэтому Дэнни наклонился, ухватился за переднюю часть тачки и потянул, когда мистер Порвилли толкнул. Как только они достигли вершины, они встретили пожилого истощенного мужчину, который тяжело опирался на плечо молодой девушки, когда он шел.

Дэнни был так удивлен несоответствием пары, что уставился на нее. Черные волосы девушки ниспадали ей на плечи, образуя рамку для лица. Она выглядела усталой, но ее лицо было загорелым, а рот был теплым красным.Ее щеки порозовели от ветра. Она остановилась, когда увидела Дэнни.

Мужчина с ней не попытался поздороваться с ними. Его дыхание было прерывистым. Его темно-желтая кожа была так плотно прижата к лицу, что казалось, будто кость проталкивается сквозь него. Его глаза выпучены, а белки пожелтели. Он дернул девушку за плечо. Они снова завели.

Когда они прошли, Дэнни сказал: «Кто это был? Девушка красивая ».

«Больной Джек и его дочь.Это его печень. Миссис Порвилли помогает Адель ухаживать за ним. Она говорит, что он не увидит весны. Он будет вторым. Как вы себя чувствуете после поездки? Ты выглядишь зеленым.

«Я чувствую себя зеленым. Это было девять дней в аду. Лодка никогда не перестает катиться ».

«Хорошо, что ты с ними не вернешься». Мистер Пурвилли повернул голову в сторону пристани, чтобы показать, кого он имел в виду. «Восход солнца сегодня утром был красным. Завтра перед рассветом будет буря.

Мистер Порвилли снова сунул руки в металлические петли.«Извините за такую ​​медлительность, но у меня проблемы с артритом. Раньше я мог пользоваться руками, но больше не могу. Хорошо, что получил пенсию с войны. Меня застрелили — лучшее, что когда-либо случалось со мной ».

Дэнни заметил маленький красный цветок, растущий из трещины в скале. Когда он наклонился, чтобы получше рассмотреть, то увидел, что трещина заполнена коричневыми стеблями. Он взял цветок и поднял его. «Что это?»

«Кровавый цветок», — ответил мистер Порвилли. «Единственное, что растет на острове, кроме лишайника.Не надо его забирать. Говорят, это приносит несчастье. Если порежешь палец или из носа пошла кровь, ничего страшного.

Дэнни засмеялся. «Вы не верите в это, не так ли?»

«Миссис. Пурвилли говорит это. Она довольно много знает об этих вещах ».

Когда они подошли к дому, Дэнни разгрузил свои вещи и положил их в свою спальню. Мистер Пурвилли оставил его и вернулся на причал за припасами, которые миссис Пурвилли выгружала.

Пока Порвилли весь день разбирали и складывали зимние припасы, Дэнни гулял по острову.То, что сказал мистер Порвилли, было правдой. На острове ничего не росло, кроме лишайника и кровавых цветов. Несмотря на холод, красные пятна покрывали трещины, укрытые от ветра.

Гранит острова стал гладким, но нигде он не был по-настоящему плоским. Три четверти береговой линии острова круто обрывались в море. Лишь в отдельных местах береговая линия спускалась достаточно плавно, чтобы Дэнни мог спуститься к воде. К западу едва просматривалась тонкая синяя линия побережья Лабрадора.Две рыбацкие лодки покачивались в океане. Птиц не было, за исключением нескольких больших серых чаек, которые поднимались, когда он приближался, и парили в воздухе, пока он не миновал их. Ему бы хотелось, чтобы они спустились рядом с ним, чтобы он мог прикоснуться к ним, но они поднимались вверх по восходящему потоку. Он потянулся к ним и крикнул, чтобы они спустились, затем засмеялся над собой и продолжил исследование.

За исключением домов и рыбных сараев, единственными постройками были школа и курятник за Пурвилли.Все постройки были построены из деревянного сайдинга. Из-за скалы подвалов не было. Был заложен каменный фундамент, чтобы полы были ровными.

На большинстве домов были лишь следы краски. «Пурвилли» и «Мэри Джонсон» были единственными, кого нарисовали недавно. Дэнни знал, что другой дом принадлежит Мэри Джонсон, потому что на нем была табличка с ее именем. Под ее именем было написано: «Универсальный магазин. Почта. Двустороннее радио ».

Дэнни исследовал, пока не начало темнеть, затем вернулся к Пурвилли.

«Слышала, вы осматривались», — сказала миссис Пурвилли. «Если бы вы не вернулись еще через пять минут, я бы послал мистера Пурвилли, чтобы тот вас вернулся».

«Нет опасности заблудиться». Дэнни позабавило ее беспокойство.

«Нет, — согласилась миссис Порвилли, — но вам не захочется поскользнуться и упасть в темноте. Вы сейчас не в городе с доктором на улице. Вы сломаете ногу или сломаете череп, и вам, возможно, придется подождать две-три недели, пока погода не станет достаточно ясной для прилета самолета.Вы не хотите быть одним из трех ».

Дэнни почувствовал себя наказанным, но миссис Порвилли отказалась от этой темы. За ужином они с мистером Порвилли расспрашивали его о материке. Пока они разговаривали, миссис Порвилли кормила мужа со своей тарелки. Он сидел, положив руки на колени. Не было никаких указаний относительно кормления. И мистер, и миссис Пурвилли очень хотели услышать все, что он мог рассказать им о материке.

Когда у него появился шанс, Дэнни сказал: «Что ты имеешь в виду под словом« один из трех »?»

«Проблемы всегда возникают по три.Может быть, на материке вы этого не заметили, потому что все очень сложно. На острове его видно, потому что он маленький, и вы всех знаете. Всего 35 домов. Кому-то больно, все об этом знают. Они могут отслеживать. Три, шесть, девять, но это никогда не кончится, если только не на чем-то, состоящем из троек ».

«Увидишь, пока не закончилась зима. В прошлом месяце по радио сообщили, что Эмили умерла в санатории. Туберкулез. Теперь Больной Джек сильно терпит неудачу. Он должен быть жестко-желтым и потерял всю свою плоть.Он умрет, тогда будет еще одна вещь, чтобы положить этому конец. После этого все будет в порядке ».

Миссис Пурвилли сделала свое заявление со всей уверенностью оракула. Дэнни начал свой десерт.

«Mr. Пурвилли говорит, что ты считаешь Адель хорошей болваном.

Дэнни начал думать о книге по мифологии, которую читал в летней школе. Заявление застало его врасплох. Ему пришлось собраться с мыслями, а затем он сказал: «Девушка с длинными темными волосами? Я только мельком увидел ее, но она казалась очень красивой.”

«Когда ее отец уйдет, она будет одна, — сказал мистер Пурвилли. «Она хорошая девочка. Она много работает.»

«Есть ли у нее образование?»

«Жены со слишком большим образованием могут доставить много неприятностей», — сказала г-жа Пурвилли. «Они никогда не бывают удовлетворены. У молодых людей здесь и на побережье и без этого достаточно проблем.

Дэнни старался не показывать своего смущения. «Я думал о том, чтобы она получила работу на материке. Если у нее хорошие навыки правописания и она научится печатать, то сможет получить работу в правительстве.”

«Может быть, она сразу бросится за отцом. Бесполезно строить планы, пока мы не увидим, что принесет зима ». Мистер Порвилли обратился к жене за подтверждением. «Это случилось раньше».

Миссис Пурвилли кивнула, соскребая с тарелки остатки пудинга и кормив их мужу.

«Вам нужно то, что было у тех людей, о которых я читал. Раньше они отражали зло, выбирая крестьянина королем на год. Тогда, чтобы покончить с невезением старого года, они убили его весной.”

«Они не были христианами», — сказал г-н Пурвилли.

«Нет», — ответил Дэнни. «Они дали своему королю все, что он хотел. Женщина, еда, подарки, все, ведь это было всего на год. Потом, когда распустились первые цветы, его убили ».

«Должно быть, это были китайцы, — сказал мистер Пурвилли.

«Нет. Европейцы. Но это было очень давно ».

«Вы когда-нибудь ездили на поезде?» — спросила миссис Порвилли. «Мистер. Мы с Порвилли ехали на поезде в медовый месяц.Я помню это точно так же, как вчера ».

Мистер и миссис Порвилли рассказали ему о своей поездке на поезде, пока не пришло время ложиться спать. Когда Дэнни лег в постель, мистер Порвилли просунул голову через занавеску, закрывавшую дверной проем. Тихим голосом он сказал: «Не кричите на чаек, когда гуляете. Большинство людей здесь нигде не бывали, и они подумают, что ты какой-то забавный.

«Хорошо, — сказал Дэнни. Голова мистера Пурвилли исчезла.

На следующий день миссис.Пурвилли приказал всем в деревне встретиться с Дэнни. Как только Дэнни встретил женщин и детей, он забыл их имена. Мужчины все еще рыбачили или работали на материке. Мистер Порвилли и Дэнни были единственными мужчинами, пока Адель не принесла Больного Джека.

Больной Джек выглядел еще худее, чем накануне. Кожа его желтизны стала более желтой. Как только он пожал руку Дэнни, он сел. Через несколько минут он задремал, и его дочь накрыла его одеялом, которое она принесла.

Миссис Пурвилли подождала, пока больной Джек укрыт, затем привела Адель к Дэнни.

«Это Адель. Она скоро придет выпить кофе, и ты расскажешь ей о поездах и городах. Она никогда не была за пределами острова.

Адель покраснела и посмотрела в пол. «Конечно», — сказал Дэнни. «У меня есть целый набор слайдов, которые я собираюсь показать мистеру и миссис Порвилли. Если хочешь, можешь прийти и увидеть их ».

Адель пробормотала спасибо и ушла в сторону комнаты.Она оставалась рядом с отцом до конца вечера, но Дэнни поглядывал на нее всякий раз, когда чувствовал, что никто не смотрит на него.

На ней были синие джинсы и тяжелый синий свитер, зашитый на локтях и манжетах зеленой шерстью. Он был слишком большим для нее, поэтому Дэнни решил, что он принадлежал ее отцу или одному из других мужчин. Из того, что сказала миссис Порвилли, Дэнни узнал, что Адель и ее отец получили в подарок рыбу и подержанную одежду. Когда мужчины ходили на рыбалку, у них всегда была запасная леска для Больного Джека.

Несмотря на свою одежду, Адель была привлекательной. Ее волосы были такими же черными, какими он их помнил, и свободно свисали естественными волнами. Ее глаза были темно-синими. Под слишком большим свитером ее груди образовывали мягкие заметные бугорки.

Она ушла прежде, чем Дэнни смог снова поговорить с ней, но он не возражал, поскольку знал, что увидит ее зимой.

В течение следующих двух недель, несмотря на свою занятость, Дэнни не мог не замечать перемены в деревне. Мужчины возвращались в любое время и в любую погоду.В основном они приходили по двое или по трое за раз, но время от времени человек приходил один, его открытая лодка была одинокой черной точкой на горизонте.

Большинство мужчин несли радостные новости. Рыбалка была плохой. Многие из них возвращались домой с абсолютным минимумом денег, чтобы нести их до весны. Никто особо не говорил, но все знали, что зимняя рыбалка необходима, чтобы некоторые семьи не голодали. В удачный год зимняя рыбалка изменила рацион людей, которые заболели консервами.В этом году рыбалка будет не такой случайной.

К концу сентября погода резко похолодала. Ветер дул несколько дней подряд. Дома качались на ветру. Дэнни проводил самых маленьких детей по домам.

Несколько дней рыбаки могли покинуть остров, рыбы не было. Некоторые из мужчин пытались ловить рыбу, несмотря на погоду, но в большинстве случаев им удавалось лишь очистить гавань, прежде чем им пришлось развернуться.

В тот вечер, когда умер Больной Джек, Дэнни рано лег спать.Его разбудил стук в дверь. Мистер Порвилли встал и открыл дверь. Дэнни услышал бормотание, затем мистер Порвилли прокричал эту новость миссис Порвилли. Они оба оделись и сразу же ушли. Дэнни бы предложил пойти с ними, но он знал, что просто будет мешать, поэтому ничего не сказал.

Миссис Пурвилли вернулась к завтраку. Она сказала, помешивая кашу. «Она сейчас одна. Мы вымыли его, одели и уложили на кровать. Она хорошая девочка. Она вытащила из него всю одежду и помогла бы нам одеть его, но я бы ей не позволил.Мистер Пурвилли остается с ней, пока некоторые из женщин не сядут рядом с телом. Если погода сохранится, завтра похороны.

«Почему бы не устроить похороны в хорошую погоду? Это может измениться завтра ».

«Уважение», — сказала миссис Пурвилли. «Но это еще не все. Я бы не стал ей этого говорить, но это помогает убедиться, что он мертв. Однажды, когда я женился, миссис Миллиган умерла. Ей было 70. Может быть, старше. Они бросились, потому что погода менялась. Они просто толкали ее за борт, когда она стонала.Это сделал холод. На следующей неделе она умерла навсегда, но с тех пор мы хотим убедиться ».

Дэнни пошел на похороны. Тело положили на кровать с накидкой на плечи. Мэри Джонсон спела «Старый прочный крест». Миссис Порвилли держала Библию, чтобы мистер Порвилли мог читать по ней. Адель села на кухонный стул у изножья кровати. Она была бледна, и ее глаза были красными, но она не плакала.

Когда служба закончилась, один из рыбаков натянул саван на голову Больного Джека и привязал его веревкой.Они подняли тело на носилки, сделанные из брезента и пары весел. Жители села последовали за ними в гавань.

Они положили тело на дно лодки. Трое мужчин вошли в лодку. Когда лодка раскачивалась сквозь брызги у входа в гавань, Дэнни увидел, как один из мужчин наклонился и привязал якорь к закутанной фигуре.

Миссис Пурвилли приготовила кофе для всех после службы. Адель села посреди кухни. На ее лице все еще оставалось застывшее выражение, но она была готова поговорить.

Смерть больного Джека усилила напряжение в деревне. Однажды в классе, когда они читали рассказ об умершей малиновке, маленький мальчик Мэри Джонсон сказал: «Моя мать говорит, что кто-то еще умрет. Может быть, мисс Адель теперь, когда ее отца больше нет.

Дэнни был с ним резок. «Будь спокоен. Это урок для третьего класса. Вы даже не должны слушать. Вы уже написали свой алфавит? »

Его старшая сестра воскликнула: «Это то, что сказала моя мать.Она сказала- »

Дэнни перебил ее. «Достаточно. Мы изучаем литературу, а не мифологию. Подобные вещи — не что иное, как суеверие.

В ту ночь Дэнни спросил об Адель. Миссис Пурвилли сказала: «Она получила расчет из шахты, где он работал. Это не много. Может быть, 500 или 600 долларов. Все будут помогать всем, чем могут, но ей придется заставить мужчину заботиться о ней «.

В течение ноября Дэнни дважды удалось увидеть Адель. В первый раз она пришла за кофе.Во второй раз она пришла посмотреть горки материка Дэнни. Дэнни проводил ее домой в первый раз. Во второй раз миссис Порвилли сказала: «Все в порядке, мистер Торсон. Я пойду с ней. Я хочу кое-что получить от Мэри Джонсон.

Дэнни был раздражен. Миссис Порвилли подталкивала его к Адель с первого дня, когда он приехал. Затем, когда он попытался остаться с ней наедине, она встала между ними.

Миссис Пурвилли вернулась через полчаса с пакетом сухого молока.

Дэнни сказал: «Я бы купил это для вас, миссис Пурвилли».

«Мужчина не должен выжимать фрукты, если он не собирается покупать», — ответила она.

Адель несколько раз проходил мимо школы, когда был там. Он должен был поговорить с ней, но она была пугливой. Он хотел, чтобы она была с ним в городе. По крайней мере, там были темные углы, переулки, парки и даже пороги. На

Остров

, вы не могли ничего сделать, чтобы вас не заметили. На Рождество жители деревни устроили праздник в школе.Дэнни показал свои слайды. Потом они все танцевали, пока Ви Джимми играл на скрипке. Дэнни потанцевал с Адель большую часть ночи.

Он знал, что миссис Порвилли недовольна и что все в деревне будут говорить о его танцах до конца года, но ему было все равно. Волосы Адель были связаны красной лентой. Изгиб ее шеи был белым и гладким. Ее блузка прилегала к груди и была вырезана достаточно низко, чтобы он мог видеть, где начинаются мягкие изгибы. Каждый раз, когда он танцевал с одной из других женщин, Дэнни обнаруживал, что поворачивается посмотреть, что делает Адель.Когда вечеринка закончилась, он проводил Адель до дома и поцеловал ее на ночь. Он хотел, чтобы она осталась с ним в дверном проеме, но она отстранилась и вошла внутрь.

За два дня до Нового года предсказание миссис Пурвилли сбылось. Рыбалка оставалась плохой, но Майкл Фэйрвезер отправился на рыбалку в сильное море, потому что он был одним из тех, кто вернулся с небольшими деньгами. В двухстах ярдах от острова его лодка перевернулась.

Дэнни ходил в школу под предлогом работы, но он хотел уединения.Когда произошла авария, он сидел у окна и смотрел на море. Он видел надвигающийся шквал. Сильный ветер хлестал волны, а за ним белая рваная линия на воде неслась к острову. Майкл Фэйрвезер смог развернуть свою лодку только наполовину, прежде чем налетел ветер и мокрый снег.

Дэнни увидел, как лодка поднялась на гребень волны, затем исчезла, а Майкл держался за киль. Дэнни выскочил из комнаты, но к тому времени, как он добрался до пристани, Майкл Лид исчез.

Шквал исчез так же быстро, как и пришел. Через полчаса море вернулось к своему нормальному движению. Рыбаки вышли из гавани и сбросили металлические прутья с крючками. Пока один гребец, другой держал трос у кормы лодки. Дэнни наблюдал, как лодки переходили взад и вперед, пока не стало почти темно.

Они вошли без тела. Этой ночью Дэнни не мог заснуть. Утром, когда к Пурвилли приехала группа мужчин, Дэнни открыл дверь раньше, чем мистер Мистер.У Пурвилли было время выбраться из спальни. Мужчины пришли взять напрокат петуха Пурвилли.

Миссис Пурвилли прижала петуха к своей куртке по дороге к пристани, а затем привязала его к запястью мистера Пурвилли кожаными ремнями. Мистер Порвилли вошел в переднюю часть лодки. Петух запрыгнул на лук. С этими словами другие люди сели в свои лодки и последовали за мистером Пурвилли и петухом из гавани.

«Что они делают?» — спросил Дэнни.

МиссисПурвилли не сводила глаз с головной лодки, но сказала: «Когда они пересекут тело, петух запоет».

Дэнни повернулся и уставился на линию лодок. Несмотря на ветер, солнце было теплым. Петухи перья блестели на солнце. Мистер Порвилли стоял неподвижно, как деревянная фигура. Темно-зеленые и серые лодки поднимались и опускались по волнам. Кроме шипения пены, не было ни звука.

Дэнни отвернулся и поискал в толпе Адель. Он посмотрел в третий раз, когда миссис Дж.Бедный, не оборачиваясь, сказал: «Она не пойдет, опасаясь, что течение приведет ее отца к берегу. Они могут воспитать его ».

Все утро и после полудня лодки пересекали и пересекали территорию перед гаванью неровной линией. Никто не выходил из дока. Женщины с маленькими детьми не выходили из своих домов, но Дэнни видел их в дверях.

По прошествии дня Дэнни оказался в ловушке переправа лодок.Никто из мужчин не тянул крючки. Единственный раз, когда люди в задней части лодок двигались, это меняло положение, когда люди сидели на веслах.

Когда петух вздрогнул, звук застал Дэнни врасплох. Постоянные, неизменные движения и шипение брызг погрузили его в тихий транс. Как будто лодки, и он был там всегда.

Звук был настолько резким, что некоторые женщины закричали. Люди с железными прутьями, покрытыми крюками, бросили их в море и пихнули за ними мотки веревок.Они не хотели проходить место, где петушиные команды, пока крючки не оказались на дне. Решетки исчезли с небольшими всплесками белой пены. Дэнни слышал, как веревка трется о борт лодки, когда ее тянули рука об руку.

«Это он», — сказала миссис Пурвилли. «Боже, смилуйся, они его поймали».

Дэнни повернулся. Это было правдой. Вместо белого савана мужчины тащили в лодку черный сверток.

Похороны прошли плохо. Мардж Фэйрвезер постоянно плакала и пыталась не дать мужчинам забрать тело.Когда они начали уходить, она побежала к комоду за толстым свитером, затем села посреди пола, плача и говоря: «Ему будет так холодно. Ему будет так холодно.

Несмотря на Мардж, после похорон напряжение в обществе спало. Люди стали чаще приходить в гости, а когда приходили, то больше разговаривали и дольше оставались.

Адель часто бывала в Порвилли. Когда она пришла, она говорила с Пурвилли, но наблюдала за Дэнни. Она не сказала об этом открыто, но когда Дэнни посмотрел на нее, она позволила себе взглянуть на него на секунду, прежде чем отвернуться.Она снова приобрела цвет и выглядела даже лучше, чем раньше. Большую часть времени Дэнни удавалось проводить ее до дома. Поцелуй ее не был удовлетворительным из-за холода и из-за громоздкой одежды между ними, но она не стала приглашать его, и в Пурвилли не было уединения. Несмотря на прогулки и поцелуи на ночь, она оставалась застенчивой, когда кто-то был рядом.

Жители села ожидали улучшения погоды и улучшения рыбной ловли. Во всяком случае, погода стала хуже. Лодки были покрыты льдом.День и ночь дул ветер. Часто это прекращалось только за час до рассвета.

Затем, без предупреждения, Мардж Фэйрвезер отправила своих детей к Пурвилли, вылила газовую лампу на себя и пол кухни и зажгла спичку.

На этот раз похорон не было. Вся деревня двигалась в состоянии шока. Пока один из сараев был подготовлен для детей, останки Мардж были отправлены в море и брошены в том же месте, что и останки ее мужа.

Деревня замкнулась в себе.Жители села остались в собственных домах. Когда они подошли к двери, они остались только на то, чтобы закончить свои дела. Мужчины перестали ходить на скамью подсудимых. Большинство из них вытащили свои лодки на остров и перевернули.

Через неделю после пожара Дэнни прибыл и обнаружил, что в его комнате нет вещей. Миссис Порвилли подождала, пока он вошел на кухню. «Мистер. Мы с Пурвилли решили взять с собой двоих детей Фэйрвезеров. Мы возьмем двоих младших. Четырнадцатилетний ребенок не может заботиться о шестерых детях.”

Дэнни был слишком ошеломлен, чтобы что-то сказать. Миссис Порвилли продолжила. «Некоторые из нас говорили об этом. Надеемся, вы не против, но делать больше нечего. К тому же денег с шахты не будет. Ваш стол и комната нужны Адель хуже, чем нам. Мы зря оставим детей Фэйрвезер.

Когда Дэнни не ответил, миссис Порвилли добавила: «Нам помогли перевезти ваши вещи. Мы отдали Адель остаток денег за этот месяц ».

Дэнни на мгновение заколебался, но сказать было нечего.Он вышел на улицу.

Он постучал в дверь Адель. Она впустила его. Пурвилли говорит, что ты теперь останешься со мной.

«Да, она сказала мне, — сказал Дэнни.

Адель провела его в спальню. Вся его одежда была развешана, а книги аккуратно сложены в углу. Он сел на край кровати и попытался решить, что делать. В конце концов он решил, что не может сидеть в спальне следующие пять месяцев, и вернулся на кухню.

Ужин был хорош, но Дэнни слишком интересовался Адель, чтобы уделять ему много внимания.В свете масляной лампы ее глаза казались темнее, чем когда-либо. На ней был свитер с V-образным вырезом. Он мог видеть мягкую впадину ее горла и гладкую кожу под грудиной. За ужином он рассказывал ей о материке и старался не спускать глаз с ее шеи.

На следующее утро, когда он пошел в школу, он ожидал увидеть разницу в отношении детей. Дважды он быстро оборачивался. Каждый раз все дети были заняты записью в своих тетрадях.За их руками не было ухмылки или подмигивания. В полдень он сказал: «Если кому-то из вас нужно что-то меня спросить, нет смысла ехать к Пурвилли. Я сейчас живу у мисс Адель.

Дети торжественно кивнули. Он отпустил их и пошел домой обедать.

Адель была дома. Она покраснела и сказала: «Женщины в сараях сказали, что я должна прийти домой пораньше, потому что у меня есть твоя забота. Поскольку мужчины не ловят рыбу, делать особо нечего.

«Это очень хорошо с их стороны», — ответил Дэнни.

Дэнни и Адель остались совсем одни. Он ожидал, что кто-нибудь из жителей зайдет к нему, но никто не пришел. Дэнни и Адель установили распорядок дня, который нарушал только раздражение Дэнни из-за близости с Адель. Адель уклонилась от него, когда он задел ее. В конце второй недели она приняла его предложение помочь с посудой. Они стояли бок о бок, работая. Дэнни был так отвлечен теплом Адель и постоянными движениями ее тела, что посуда была высушена только наполовину.

Дэнни положил руку Адель на плечо и повернул ее к себе. Она позволила ему притянуть себя к себе. На кухне негде было сидеть или лежать, поэтому он поднял ее и отнес в спальню. Она не сопротивлялась, когда он ее раздевал. После того, как он занялся с ней любовью, он заснул. Когда он проснулся, Адель легла в свою кровать.

После этого Дэнни каждый вечер брал с собой Адель в постель, но ночью она всегда ускользала в свою спальню. В начале следующей недели к ним пришел первый посетитель.Миссис Порвилли зашла посмотреть, как у них дела. Когда она пришла, они ужинали. Обычно они бы закончили есть, но Адель опоздала из рыбных хозяйств. Погода улучшилась настолько, что мужчины могли ловить рыбу. Миссис Пурвилли приняла чашку кофе, села и разговаривала с ними в течение часа.

Казалось, ее приход был сигналом. После этого по вечерам заглядывали сельчане, чтобы немного поговорить. Они почти всегда что-то приносили с собой и оставляли на столе.Дэнни хотел возразить, но не знал, что сказать, чтобы не смутить посетителей, поэтому ничего не сказал.

Адель перестала возвращаться в свою кровать. Дэнни думал о женитьбе, но отверг эту идею. Ему было комфортно в таких вещах.

В тот день, когда Дэнни начал болеть, он должен был знать, что что-то не так. Он кричал на детей без особой причины. Когда Адель вернулась домой, он был с ней ворчливым. На следующий день у него заболело горло, но он проигнорировал это.К концу дня у него поднялась температура, и его колени были похожи на воду.

Адель волновалась, но он сказал ей не звонить миссис Пурвилли. Их вещи настолько перемешались, что было очевидно, что они использовали одну и ту же спальню.

Следующие несколько дней он был слишком болен, чтобы протестовать против чего-либо. Миссис Пурвилли часто приходила, чтобы измерить его температуру и видеть, что Адель все время настаивает на виски и теплом бульоне. Все время болезни Дэнни был уверен, что умрет.Однажды днем ​​он был уверен, что мертв и что простыни были саваном.

Кризис прошел, и он начал откашливать мокроту, но был настолько слаб, что ему было трудно поднять голову. В тот день, когда он набрался сил, чтобы сесть и поесть на кухне, миссис Пурвилли принесла ему пачку скрученных вручную сигарет.

«Завтра к вам придут почти все. Все они принесут что-нибудь в виде подарка. Это обычай. Не говорите, что не должны, иначе они подумают, что вы считаете их подарки недостаточно хорошими.”

Дэнни сказал, что понял.

Школьники первыми пришли с вырезанными вручную кусками коряг. Он восхищался в целом бесформенной резьбой и после первой неудачной попытки тщательно избегал гадать, что они должны были быть.

После того, как дети ушли, пришли Макфарланы. Мистер Макфарлан сделал теневой ящик из черепицы. Он царапал черепицу битым стеклом, пока зерно не проступило. Внутри ящика он сделал пол из лишайника и гальки.На лишайнике сидели чайки, сделанные из раковин моллюсков.

Его жена натянула кусок черной ткани на конец ящика для рыбы. На него она наклеила вареные рыбные кости, чтобы получилось изображение лодки и человека.

Кто-то принес банку груш, кто-то — плитку шоколада. Один из мужчин принес полбутылки виски.

Каждый посетитель оставался ровно настолько, чтобы поинтересоваться, как себя чувствует Дэнни, пожелать ему всего наилучшего и оставить подарок на столе. Когда последний посетитель ушел, Дэнни был измучен.Адель помогла ему лечь в постель.

К концу недели он почувствовал себя намного лучше, но когда он попытался вернуться к работе, миссис Порвилли сказала: «Мэри Джонсон отлично справляется. Не так хорошо, как ты, конечно, но дети не страдают. Если вы поспешите назад, прежде чем будете готовы, все поймут, что вы думаете, что она плохо справляется. Если ты снова заболеешь, она не возьмет верх ».

Адель вернулась к работе в сараях, но женщины отправили ее домой. Погода держалась, и рыбы было много, но они сказали, что она должна быть дома и присматривать за Дэнни.

Сначала было идеально. Им почти нечего было делать, кроме как сидеть и болтать или заниматься любовью. Дэнни увлекся чтением. Они оба были счастливы, но к концу марта их роды сделали их обоих беспокойными.

Чтобы выйти из дома, Дэнни пошел к миссис Пурвилли. Пока они пили кофе, Дэнни сказал: «Думаю, все, должно быть, заболели гриппом».

«Нет, — ответила миссис Порвилли, — просто дети простужаются. У вас с Адель все в порядке?

«Да», — сказал Дэнни.

«Знаете, ее мать была красавицей. Надеюсь, ты не возражал против переезда, но такие вещи случаются.

«Нет, я не возражал против переезда».

Они просидели пять минут, прежде чем Дэнни сказал: «Могу я вас кое о чем спросить? Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь узнал об этом ».

Миссис Пурвилли согласно кивнула.

«Мэри Джонсон делает такую ​​хорошую работу, что я подумал, что могу попросить ее по радио вызвать самолет. Может, мне стоит отвезти Адель на неделю на материк.”

«Какая-то конкретная причина?»

«Да. Если она захочет, я женюсь на ней.

«Разве ты ее не спрашивал?»

Дэнни покачал головой. Ему никогда не приходило в голову, что она может сказать «нет».

«Подождите, пока вы ее спросите. Суперинтенданту понадобится причина. Вам придется сказать ему по радио, и все узнают. Вы бы не хотели, чтобы он сказал ему, а затем она вам отказала.

Адель стояла у окна, когда он вернулся. Он обнял ее.«Знаешь, я думаю, нам стоит пожениться».

Адель не ответила.

«Разве ты не хочешь выйти за меня замуж?» он спросил.

«Да. Я делаю. Но я никогда не был за пределами острова. Тебе не захочется оставаться здесь всегда ».

«Мы можем остаться на пару лет. Мы будем ходить понемногу. Мы можем начать с недели на материке для медового месяца. Мы поедем куда-нибудь поездом ».

В тот вечер он пошел к Мэри Джонсон. Мэри попыталась поднять оператора с материка, но статика была настолько сильной, что не удалось установить контакт.Дэнни держал Мэри у радио полчаса. Он ушел, когда она пообещала послать одному из детей сообщение, если радио отключится.

Дэнни вернулся следующей ночью, но статика была такой же плохой. Мэри обещала послать за ним, как только звонок поступит.

Прошла неделя. Погода продолжала улучшаться. Дэнни проверил термометр. Каждые два дня температура поднималась на градус.

В конце недели он вернулся к Мэри. Радио вообще не работало.Одну из трубок нужно было заменить. Он ушел. На полпути домой он решил вернуться и оставить сообщение для самолета. Радио может работать достаточно долго, чтобы передать сообщение, но недостаточно, чтобы его можно было вызвать на съемочную площадку. Когда он подошел к дому, он был уверен, что слышит радио. Он постучал в входную дверь. Мэри не торопилась с чеканкой. Когда она открыла дверь, он сказал: «Я слышал радио. Вы можете отправить сообщение прямо сейчас? »

Мэри ответила, что он, должно быть, только что слышал, как разговаривают дети.

Дэнни настоял на том, чтобы она попыталась позвонить. Она была раздражена, но попыталась дозвониться. Когда она попыталась в течение пяти минут, Дэнни извинился и ушел.

Он прошел часть пути до дома, затем повернулся и пополз обратно по скале.

В окнах было темно. Он лежал в дупле скалы за домом, пока холод не заставил его уйти.

Утром он пошел на причал поговорить с рыбаками. Он предложил заплатить любому из них втрое больше обычного, чтобы он отвез его вниз по побережью.Они засмеялись и сказали, что принесут ему на ужин свежей рыбы.

Когда он продолжал настаивать на своем желании уехать, они сказали, что поездка в это время года невозможна. Даже самолетам было сложно приземлиться на побережье. Лодка могла быть раздавлена ​​паковым льдом, который двигался вверх и вниз по берегу.

Дэнни рассказал Адель о радио и лодках. Она посочувствовала ему, но согласилась с мужчинами, что пытаться совершить путешествие в открытой лодке безнадежно.

«Кроме того, — сказала она, — товарные суда прибудут через месяц или около того».

Верные своему слову рыбаки прислали свежую рыбу. Дэнни попытался заплатить мальчику, который его принес, но сказал, что ему сказали ничего не принимать. Дэнни вложил деньги в руку мальчика. Мальчик ушел, но через несколько минут вернулся и положил деньги перед дверью.

Поздно вечером Дэнни подошел к пристани. Осмотревшись, чтобы убедиться, что никто не смотрит, он наклонился и посмотрел на веревку, на которой держалась одна из лодок.Он развязал его, затем снова связал.

Он вернулся в дом и начал собирать свою тяжелую одежду. Когда Адель вошла в комнату, она спросила: «Что ты собираешься делать?»

«Я ухожу».

«Самолет летит?»

«Я беру себя. У меня было достаточно. Мне нельзя работать. Тебе нельзя работать. Все забрасывают нас вещами, за которые нельзя платить. Я пытаюсь использовать радио, но оно не работает. Он повернулся лицом сюда. «Раньше это всегда срабатывало.

«Иногда это не работает неделями», — ответила Адель. «Когда-то было шесть недель. Это изменение температуры.

«Но это работает. На днях я слышал, как это работает. Затем, когда я попросил Мэри Джонсон позвонить, она сказала, что это просто дети ».

«Мэри сказала мне, — сказала Адель. «Вы очень ее расстроили. Она думает, что ты все еще плохо себя чувствуешь.

«Я чувствую себя хорошо. Просто хорошо. И я ухожу. Я не знаю, что здесь происходит, но я ухожу.Я собираюсь сесть на самолет, а потом вернусь за тобой ».

«Вы сказали, что мы можем уходить понемногу».

«Это было до того, как это случилось. Что если что-то пойдет не так? Три человека погибли. Один из них умер прямо у меня на глазах, и я ничего не мог с этим поделать. Что, если нам понадобится врач? Или полицейский? Что, если кто-то взбредет ему в голову какую-нибудь безумную идею? »

Дэнни снял норвестеры с больным Джеком. Он разложил одежду, которую хотел, и упаковал две коробки с едой.Он пролежал без сна до трех часов, затем выскользнул наружу и спустился к лодкам.

Лодки стояли на своих обычных местах. Он потянулся к веревке первой лодки. Его рука сомкнулась на тяжелой цепи. Дэнни не мог в это поверить. Он прыгнул в лодку и провел рукой по цепи. Он вылез из машины и перебегал с лодки на лодку. Каждая лодка была одинаковой. Он попытался разорвать цепи. Когда они не ломались, он садился на причал и бил руками по цепям. Когда он вымотался, он сел, закрыв лицо руками.

Утром Мэри послала одного из мальчиков сказать Дэнни, что радио проработало достаточно долго, чтобы она могла отправить сообщение. Это не было подтверждено, но она думала, что это могло быть услышано. Остаток дня Дэнни был в приподнятом настроении, но по мере того, как проходили дни, а самолет не появлялся, он становился все более и более подавленным. Адель все время повторяла, что самолет прилетит, но Дэнни сомневался, что он когда-нибудь прилетит.

Погода стала довольно мягкой. Дэнни ходил на причал каждый день. Цепи все еще были на лодках.Он провел час на причале, глядя на тонкую синюю линию, которая была материком, и возвращался к Адель, когда заметил, что снег растаял в некоторых трещинах в граните. Трещины были забиты плотно уложенными листьями.

Он остановился, чтобы сорвать лист. Первое апреля, подумал он, наступит первое апреля, и мы сможем уехать. Затем, глядя на маленький зеленый листик в своей руке, он понял, что ошибался. Спустя несколько недель прибыло первое грузовое судно.

Остаток дня он пытался строить планы относительно Аделя и себя, но не мог сосредоточиться. Образ тысяч и тысяч кровавых цветов продолжал выливаться в его сознание.

Солонки и перец были не совсем выровнены, поэтому Мэтью схватил солонку большим и указательным пальцами, толкнул ее вперед, а затем отодвинул на долю дюйма назад. «Передайте крем, пожалуйста», — сказал он.

Эллен подошла к кувшину напротив него. Он поливал овсянку не настоящими сливками, а сладкой сгущенкой, разбавленной водой.Было двадцать восьмое мая, и у них не было свежего молока или сливок с тех пор, как они прибыли на Гранит-Пойнт в августе прошлого года.

Они отбросили все притворства, и Эллен никогда не разговаривала, если Мэтью не задавал ей прямого вопроса. За исключением тонких, резких звуков прикосновения ложек к мискам, они ели в тишине. Эллен предпочла бы поесть, когда Мэтью ушел, но он настоял на том, чтобы они обедали вместе, поэтому она ела механически, либо глядя на свою еду, либо изучая пространство слева или справа от его головы, но никогда не встречаясь с ним глазами.Его глаза были маленькими и серыми, и они никогда не смотрели на вещи, а вглядывались в них, словно пытаясь разгадать их самые маленькие секреты.

Мэтью был высоким и угловатым красивым, с черными волосами, черными усами на подбородке и способностью выглядеть безупречно даже в комбинезоне и красной клетчатой ​​рубашке. Любой, кто видел его впервые с его прямой позой и тонкокостным патрицианским лицом, мог бы предположить, что он был молодым дипломатом или, по крайней мере, офицером Королевских ВВС, а не агентом Гудзонова залива.Сегодня, поскольку было воскресенье, счет не был открыт, и он собирался начать строительство нового дома. Старому позволили разложиться до тех пор, пока он не перестанет держать лед в течение лета. Вместо того, чтобы платить индейцам за помощь в рубке и обрезке ветвей для балок, он собирался сделать это сам.

Эллен смотрела, как он шагает к ближайшему трактору и заполняет бензобак из одной из красных бочек объемом 45 галлонов, которые стояли аккуратными рядами: пустые слева, полные — справа. Осталось всего четыре полных.Рядом с ними, методично построенными рядами, стояли черные бочки с мазутом.

Трактор тронулся серией резких взрывов, которые быстро переросли в скрипучий ритм. Мэтью отшатнулся, и его внезапно окутала темная стена леса. Компания выделила ему 3000 долларов на новую ледяную палатку, но, построив большую ее часть после работы и по выходным, он намеревался удержать стоимость ниже половины своего бюджета. Он надеялся, что такое рвение приведет к продвижению по службе в более крупных центрах, таких как Snow Lake или Flin Flon, где круглый год были дороги, уличные фонари и свежие продукты.

Эллен медленно убирала со стола. Из окна над раковиной она могла видеть обугленные очертания дома Клоски. Оборванные края стен, пол из угля и золы, покореженный и заржавевший масляный обогреватель, плита с сломанной одной ножкой, круто наклонившейся к углу, коричневые искривленные рамы дивана и кровати. Она надеялась, что кто-нибудь расчистит завалы и унесет их на свалку за деревьями, но этого не сделал никто, и она знала, что никто этого не сделает. Постепенно горящая крапива и пурпурный кипрей поглотят его, а потом, возможно, вырастет густой клубок малиновых тростников.

В течение нескольких недель после пожара она мыла посуду в эмалированной посуде в другом конце комнаты, чтобы не смотреть на черный прямоугольник в снегу. В ту ночь, когда Клоски пролил топливо в печь, чтобы зажечь зеленые дрова, был только легкий ветерок, но огонь распространился так быстро, что они не могли ничего поделать, кроме как позволить ему сгореть.

Была вода, целое озеро, полное, но оно было заперто под четырьмя футами льда. Даже если бы они вырубили яму, воду пришлось бы выливать ведрами.Обязанные смириться с неизбежным, почти вся деревня стояла полукругом на стороне дома, подальше от ветра. Они могли бы, если бы не их неподвижность, гуляли у костра на зимнем карнавале.

Не то чтобы это действительно имело значение, сказал холм, прилетевший для расследования, потому что Клоски, вероятно, был мертв через минуту или две после взрыва. Шутка была бойкой, даже нетерпеливой. Он написал свой отчет из интервью с Мэтью и шефом Альбертом, завернул останки и убежал, прежде чем погода испортилась.Позже дети, играющие в мусоре, нашли расплавленные бутылки из-под колы. Эллен видела, как они изумлялись, когда пальцами рисовали неудобные формы шлака.

Теперь снег ушел на открытое пространство, оставаясь только в глубокой тени. В Англии он был бы зеленым, но здесь все было по-прежнему желтым, серым и коричневым. Накануне утром кто-то оставил ей пригоршню ивы с серебряными сережками, просто разбив их блестящую оболочку, но, боясь вопросов, которые может задать Мэтью, она выбросила их все, кроме одного, который она тщательно спрятала под своей стороной матрас.Эллен вымыла ярко-синие миски и начала соскребать с кастрюли липкий слой овсянки.

В таком маленьком сообществе, как Гранит-Пойнт, и с Клоски, живущим по соседству, она видела его несколько раз в день, но уже без его фотографии, которая могла бы служить напоминанием, его образ смягчался и тускнел.

Когда они впервые прибыли, она была разочарована индейцами. Она надеялась, что они будут яркими и красочными. Вместо этого мужчины и женщины в мятых куртках, брюках и платьях до щиколоток были бесформенными и серыми, как прошлогодние листья, снесенные в угол холодным весенним дождем.Позади них кусок гранита, давший название поселению, резко врезался в озеро, как нос огромного линкора.

За голым открытым местом, где они были защищены стеной из тамарака от ветра, доносившегося с Арктики, виднелась россыпь домов. В линии деревьев не было разрыва. Он окружал город, прочный и тяжелый, как стена из резного сланца. Небо было белым и пустым.

Мэтью все еще был в «Выдре», протягивая багаж.Он протащил чемодан, случайно задел ее заднюю часть ноги. Пораженная, она сделала резкое движение вперед, зацепилась носком за грубые доски и упала бы, если бы Клоски не поймал ее.

«Осторожно», — сказал он, положив руку ей на плечо. «Несправедливо быть убитым раньше, чем ты будешь здесь через неделю».

Он не был красивым. Его лицо было слишком пухлым, а цвет лица слишком розовым. Ему было около 25, но его длинные светлые волосы, розовая кожа и густые висячие усы с крапинками рыжих волос вместо того, чтобы делать его старше, просто делали его похожим на маленького мальчика, маскирующегося под взрослого.Он был большим и широким, и его вес был достаточно толстым, чтобы лишние десять фунтов сделали бы его толстым.

Когда Мэтью ступил на скамью подсудимых, Клоски отпустил ее. Они представились, затем Клоски взял в каждую руку по чемоданам.

«Следуй за мной. Я покажу вам ваше место. Не обращайте на это внимания, миссис Макдугал, — сказал он, когда она подошла поднять ящик. «Я принесу все твои вещи. Все, что прибыло на лодке, находится у вас дома ».

Он опередил их вниз по причалу, совершив странную прогулку на носках, которая заставила ее немного подумать о беременной женщине.Стена индейцев раздвинулась перед ним словно по волшебству. Не сбавляя скорости, он выбрасывал направления в Кри.

«Я попросил их принести ваши вещи», — объяснил он. «Видишь, там? Мы на северной стороне. Вот мой дом, потом твой дом, потом твой магазин.

Вокруг них, словно случайно брошенные блоки, были небольшие одноэтажные домики. Некоторые из них были обшитыми обшивкой лачугами, другие были покрыты гудроном, а некоторые были сделаны из бревен и залиты грязью. Дом Клоски и два их здания представляли собой аккуратные белые каркасные конструкции, которые выглядели так, как будто они должны были сидеть в пригороде.

«Вы уверены, что наши вещи будут в безопасности?» — спросил Мэтью, оглядываясь через плечо.

Клоски мгновение изучал его, затем размеренным голосом сказал: «Я пробыл здесь более двух лет и никогда не запирал дверь».

«Хорошо, я закрою свой», — ответил Мэтью.

Они говорили полутонами, потому что толпа расходилась, некоторые выходили на причал, чтобы спросить новости о лоцмане, другие начали следовать за ними обратно в деревню. Хаски было больше, чем людей, и они кружились в толпе, злобные и агрессивные, рыча и щелкая, когда более крупные собаки отгоняли маленьких с дороги.Внезапно, с криком ярости, невысокая коренастая коричневая собака превратилась в изможденную серую с покрытым шрамами лицом.

Как стая напуганных воробьев, толпа рассеялась, оставив расчищенное пространство, в которое другие собаки устремились, образуя сплошную бурлящую массу, которая приливала и текла вместе с бойцами. Две собаки бросились и перевернулись так яростно, что было трудно понять, что происходит.

«Ой, остановите их!» — воскликнула Эллен и импульсивно двинулась вперед.

Клоски уронила чемодан и грубо потащила ее обратно.

«Оставьте их в покое», — приказал он.

«Как вы думаете, кого вы трогаете?» — возмутился Мэтью.

Клоски проигнорировал Мэтью и затащил Эллен на крыльцо, чтобы они не мешали им, и Мэтью с застывшим от возмущения лицом последовал за ним. Клоски спас упавший чемодан.

«Как только начинается битва, один или другой должен победить. Больше некуда идти, и если ты остановишь это сейчас, они просто закончат это позже. Этот серый издевается над другой собакой все лето.Если он хочет освободиться от него, он должен сделать это сам ».

Под ними толпа образовала круг за пределами стаи и, пока собаки двигались сначала в одну сторону, затем в другую, продвигались и отступали вместе с ними. Толпа и дерущиеся собаки молчали, но воздух был наполнен возбужденным тявканьем стаи.

После серии атак обе собаки отстранились и осторожно обошли друг друга, вздымаясь. Их морды были залиты слюной и кровью. Они низко пригнулись к земле, согнув ноги; затем, в то же мгновение, они рванулись вперед.Серый зацепился за плечо своего противника, но его зубы соскользнули, когда коричневый повернулся в сторону и зацепился за ногу серого рядом с телом. Злобным рывком коричневый пес свалил врага с ног и раздавил ему ногу.

Из серости раздался крик ужаса, перешедший в пронзительный вопль. Самопроизвольно стая рванулась вперед и разорвала его на куски, даже когда он пытался вырваться. Коричневая собака подпрыгнула прямо в воздух, развернувшись наполовину, а затем перебралась в безопасное место через спины стаи.Через несколько минут все было кончено. Собаки безумно лаяли и метались, прежде чем камни и палки разошлись по ним. Изуродованная голова серой собаки была унесена членом стаи, и все, что осталось, — это кусочки меха.

«Они полуголодные», — безэмоционально объяснил Клоски. «Все, что они могут есть, — это то, что они находят, убивают или воруют. Если бы ты забрался туда и был сбит с ног, от тебя не осталось бы ничего, кроме болтовни ». Хотя он смотрел на Эллен, когда говорил, его слова были выговором для Мэтью.

Эллен вздрогнула. Она думала, что заболеет, но Клоски не дал ей времени. Он так резко поранился, что они оба были застигнуты врасплох, и им пришлось поспешить за ним, как детям. Он оставил их и их багаж у входной двери бунгало.

Мэтью коротко его поблагодарил. Клоски не совсем сдержал ухмылку.

«Наглый нищий!» Мэтью взорвался, когда они остались одни. «Можно подумать, что это место принадлежит ему, так как он берет на себя ответственность».

Эллен прислонилась к дверному косяку.«Это было так жестоко», — сказала она.

Вздрогнув, Эллен поняла, что смотрит в окно. Ей потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что она должна была делать, затем она убрала посуду. Осталось меньше буханки хлеба, и ей нужно было приготовить больше. Она тщательно вытерла и высушила стол, затем посыпала его мукой.

Во время работы она гадала, что подумала бы ее мать, если бы увидела, как она печет хлеб. До того, как выйти замуж за Мэтью, она редко готовила себе еду. Она работала в табачной лавке, и, поскольку она жила дома, проживание и питание стоили ей очень мало.Мистер Даулинг, ее работодатель, считал ее светлые волосы и аккуратную фигуру ценным достоянием магазина.

У него был хороший класс клиентов, в основном среднего возраста, и им нравилось, что красивая девушка снимает уныние с зимнего дня, когда они входят в магазин. Она всегда старалась запомнить имя клиента и марку табака, которую он любил. На каждое из двух рождественских праздников, на которых она работала у Даулинг, многие из постоянных клиентов заходили к ней, чтобы подарить ей коробку конфет или печенья или банкноту за фунт стерлингов.Она отдала большую часть конфет и печенья, но добавила фунтовые банкноты на свой сберегательный счет.

Мэтью зашел к Доулингу, чтобы узнать дорогу. Он был из Ньюкасла и не знал города. Время приближалось к закрытию, и, поскольку его пункт назначения был уже в пути, она сказала ему немного подождать, чтобы он мог пойти с ней. На следующий день он зашел в магазин, чтобы поблагодарить ее, и в то же время попросил разрешения зайти к ней домой. Она согласилась, и он часто видел ее после разговора.Он работал клерком в одном из профсоюзов, но ждал заявки на работу в Канаде. Когда дело дошло, он сразу сделал предложение. Ее родители были в ужасе от мысли, что она уезжает так далеко, но то, что он был на пять лет старше ее, и его уверенность в том, что следующим летом он отправит ее домой на длительные каникулы, даже если он не сможет приехать, сделали их приятными.

Соседи были встревожены ее планами уехать. Местные жители были такими же прочными и постоянными, как их квадратные кирпичные дома.Дальше всего переехали дочери из семей, живших поблизости, в Ирландию, и это для большинства; казалось слишком далеким.

На стойке регистрации г-н Камминс, который жил в двух домах от нас и был особым другом своего отца из-за общей страсти к розам, сказал: «Знаете, там очень уединенно. Тебе придется взять с собой что-нибудь для развлечения — кроме новобрачных, знаете ли. Он подмигнул, и она как раз покраснела от его рискованности. Он уехал в Канаду с армией перед Второй мировой войной, поэтому считал себя авторитетом в стране.

«Есть гребля на каноэ и пешие прогулки, и я собираюсь научиться кататься на коньках», — ответила она. «Мы идем прямо на озеро». К стене гостиной ее родителей была приклеена большая карта с золотой звездой на Гранит-Пойнт, чтобы все могли видеть, где она находится. У мистера Камминса был большой красный нос и подагра на больших пальцах ног. Его жена любила говорить, что это был конденсат из хереса, который он пил.

«Тебе придется научиться обращаться с ружьем, охотиться, ловить рыбу и все такое», — посоветовал он ей.

Эллен была в ужасе.

«О нет! Я не мог этого сделать. Когда моль попадает в дом, я пытаюсь поймать ее в банку с вареньем и выпустить наружу. Я не мог ничего убить ».

«Он будет довольно жестоким», — поддразнил мистер Камминс, прежде чем жена уволокла его. «Вы должны быть осторожны, чтобы не стать родным». В первом письме, которое Эллен получила из дома, ее мать сказала ей, что пальцы на ногах мистера Камминса причиняли ему такую ​​боль, что в течение недели после приема он не мог встать со стула без трости.

«Каждое воскресенье, — уверенно сказала Эллен тем, кто слушал, — я собираюсь накрыть полный фарфоровый стол, чтобы, когда мы приедем в гости, мы вспомним наши манеры. У меня есть фотографии мамы и папы и всего остального, и осталось всего десять месяцев до того, как я снова вернусь домой. Все будет так, как будто меня никогда не было.

Когда они ушли, ее отец, никогда не проявлявший особой демонстративности, удивил ее, крепко обняв, а затем быстро вошел в дом. Ее мать плакала и все еще размахивала мокрым платком из стороны в сторону, словно сигнал бедствия, когда их такси свернуло за угол.

«Где ты был весь день?»

Мой мальчик Тэмми? »

«Я был весь день

Ухаживание за девушкой-геем;

Но, о! она слишком молода,

Чтобы забрать у ее мамы! »

Из-за топки печи на кухне было душно, но ветер с озера был слишком резким, чтобы открыть дверь. Вспоминая один стих, начинался другой. Ее руки механически двигались, рассыпая муку, растягивая и меся бледное тесто, но ее мысли улетели прочь.

Лондонский мост рушится, падает, падает,

Лондонский мост падает, моя прекрасная леди.

Постройте его из палочек и камней, палочек и камней, палочек и камней,

Постройте его из палок и камней, моя прекрасная леди.

Остальное она не могла вспомнить. Ей отчаянно хотелось иметь книгу детских стихов. Незнание заставило ее голову сжаться.Она вспомнила, что это было о пожаре в Лондоне. Все дома сгорели. Ей было интересно, горели ли они с такой силой, как у Клоски.

Пламя превратилось в большой столб в темноте, и толпа колыхалась под колеблющимся светом, как объекты, видимые под струящейся ветром водой. Те, кто находились ближе всего, были четко очерчены — их глаза и пуговицы блестели, — в то время как те, кто находился дальше, были поочередно обнажены и скрыты, как камни в прибое. За исключением собак, которые тут и там протыкали людям ноги, почти все были жесткими и неподвижными, как гранит.

Мэтью и еще несколько человек сосредоточились на спасении своего дома и хранилища от облаков искр, кружащихся в воздухе. Они работали до изнеможения, одни накренились на находящиеся под угрозой стены стены, а другие бросили снег на крыши, где он превратился в глубокий защитный слой.

Клоски такой дурак. Так маунти назвал его за то, что он использовал бензин, чтобы разжечь огонь. Но он знал бы остальные стихи. Ничто никогда его не подводило надолго.Он был энциклопедией пустяков. Официально он должен был развивать какую-то устойчивую промышленность, чтобы заменить рыболовство и отлов пушного зверя.

Цена на рыбу росла, а улов падал. Ондатра размножалась, но цена падала. Ни у кого в Виннипеге или Оттаве не было конкретных идей. Лучшее, что они могли сделать, — это предложить расплывчатые предложения по развитию местных ресурсов и местной инициативы. Местными ресурсами, помимо рыбы и ондатры, были тамарак и мускус.Клоски сказал, что если бы он мог продать кому-нибудь мускус по десять центов за фут, они бы все стали миллионерами.

Мэтью раздражала небрежность Клоски. Мэтью сказал, что у него нет чувства приличия. Клоски ответил, что правила заставляли нарушать такие дураки, как я.

Мэтью управлял магазином с абсолютной эффективностью, никогда не отклоняясь от установленной процедуры. Он установил часы и строго следил за покупками в кредит. Последний агент слишком легко выдавал кредиты, в зависимости от счетов, которые должны были быть оплачены в правительственный день, когда приходили чеки.80% семей получали пособие. Когда Клоски пожаловался на трудности, которые создавала политика Мэтью, Мэтью ответил, что индийцы, как и все остальные, могут научиться составлять бюджет. Он также отказывался обналичивать чеки до тех пор, пока десять процентов их стоимости не пошли на погашение невыплаченного остатка.

Несмотря на различия, Мэтью и Клоски часто виделись. Мэтью отказывался иметь какие-либо отношения с индейцами в социальном плане, поэтому он был счастлив, что Клоски приходил по вечерам, чтобы поговорить, послушать радио или поиграть в трехрукий криббидж.После ухода Клоски в доме всегда пахло консервированной шкурой, потому что на нем была куртка из оленьей кожи, которую сшили для него некоторые женщины. Капюшон был оторочен деревянным мехом волка, а спереди и сзади были экстравагантно расшиты блестящие, замысловатые цветочные узоры красного, синего и белого цветов. Он также носил муклуки, которые для него сшил кто-то другой. Муклуки дошли до его колен и были инкрустированы бусами, они были отделаны лисьим мехом и украшены оранжевыми помпонами и маленькими круглыми колокольчиками, которые звенели при каждом движении.В тихие дни можно было слышать колокольчики, пока он пролистывал.

«Апельсины и лимоны», — говорят колокола святого Климента.

«Ты должен мне пять фартингов», — говорят колокола Святого Мартина.

«Когда вы мне заплатите?» — говорят колокола Олд-Бейли.

«Когда я разбогатею», — говорят колокола Шордича.

«Я не знаю, как вы можете работать с ними», — сказал Мэтью над Криббиджем.

Вот и загорается свеча.

«Вы работаете с ними все время», — ответил Клоски. Его усы выросли до невероятных размеров, а волосы были такими длинными, что он начал завязывать их кожаными ремешками. За исключением области вокруг глаз, где он был защищен от снежной слепоты самодельными картонными очками, его лицо было обожжено коричневым. Два круга вокруг его глаз были розовыми.

«Нет, я не работаю с ними», — ответил Мэтью. «Я имею дело с ними. Вы общаетесь с ними. Вы сидите в одном доме, потом в другом, пьете здесь кофе, пейте там.Я не могу представить, о чем вы говорите.

«Я убеждаю их делать муклуки и мокасины. Есть рынок изделий ручной работы. Я должен следить за тем, как идут дела ».

Посещения чередовались. В первый раз, когда они играли в карты и пили виски у Клоски, он пошел, чтобы завести дровяную печь, чтобы приготовить им кофе. Дерево было зеленым и мокрым, и его не сразу поймали, поэтому он взял красную банку с гибкой насадкой и пролил на нее немного угольного масла. Черный клубок дыма клубился вверх.

— Тебе не следует этого делать, — предупредил его Мэтью. «У вас может быть взрыв».

Клоски только что засмеялся. У него был глубокий полный смех. «Я всегда зажигаю таким образом огонь. Это уголь-нефть, а не бензин ». Он потряс банку. Они могли слышать плеск масла. «Надо заполнить его перед сном сегодня вечером. Я не хочу, чтобы у меня перегорел обогреватель. Я не такой, как некоторые. Мне некому согреться ».

Мэтью выпил три рюмки и был более откровенен, чем обычно.«Возможно, не ночью. Но я заметила все эти дневные свидания, пока мужей нет. Вы попадаете в один дом, потом в другой. Придет весна, и у вас могут появиться какие-нибудь изделия ручной работы ».

Эллен больше не могла слышать. Она распахнула кухонную дверь. Ветер с озера был сильнее. Клочки серого камня поднимались из желто-коричневой травы, как спины игривых дельфинов.

Лед был не одиноким пристанью к берегу. Там, где зимой образовался большой гребень давления, лед все еще оставался, но между этим размывающимся краем и паковым льдом, доходившим до горизонта, было 300 футов воды цвета индиго.Льдины скоро исчезнут. Целыми днями и ночами они наступали на себя.

Справа линия тамарака была такой темной, что казалось, будто она собрала в себе все тени зимы. Эллен плотнее накинула кардиган на плечи. К беседам в домах так тесно примыкал снег, теперь болтовня уже не было, они были изолированы в кругах своих собственных обломков — пустых бочек, снегоходов, ящиков для рыбы, разлитых остатков поленницы. Снаружи никого не было, дул резкий ветер.За исключением двух, которые рылись на берегу в поисках мертвой рыбы, собаки свернулись в укрытиях из зданий и техники.

«И дует северный ветер, / И будет снег, / И что тогда будет делать бедняжка, / Бедняжка?» «» подумала Эллен, закрывая дверь. Холодным ножом до костей. Дрожа, она двинулась обратно к жару.

Это было сразу после новогодней беседы, Мэтью попросил Клоски перестать приходить днем, пока его не было дома.Эллен не знала об этом до тех пор, пока однажды днем, когда она была задумчива и хотела развлечься, она услышала звон колокольчиков Клоски и бросилась к двери, чтобы пригласить его.

«Кофе?» — нетерпеливо спросила она.

Он никогда не отказывался от кофе. Мэтью сказал, что это потому, что он был бездельником, и даже предположил, что это могло быть потому, что у Клоски была местная кровь.

«Не сейчас», — ответил он.

Ее разочарование было настолько велико, что она почувствовала, как сморщилось лицо.

«Прошу прощения», — извинился он тихим, почти застенчивым голосом и пошел своей дорогой, оставив на снегу след из вытянутых ног.

Ей было так больно, что она плакала. За ужином, надеясь, что Мэтью исправит ошибку, она рассказала ему о случившемся.

«Я просил его не приходить», — сухо сказал Мэтью.

«Но почему?» спросила она.

Мэтью никогда не любил объяснять вещи. Он ответил несколько натянуто: «Потому что это выглядит неправильно.В деревне ходят разговоры о том, что он часами останавливается, чтобы навещать женщин. Для других это может не иметь значения, но я не буду так говорить о своей жене. Мы должны отстаивать свои позиции ».

«Но я вижу только его, кроме тебя», — возразила она. «Я должен кое-кого увидеть. Я не могу просто сидеть здесь, как будто я в тюрьме ».

«Это мой дом, и он не придет, если я его не попрошу». Лицо Мэтью покраснело.

«Тогда я пойду к нему домой», — ответила она дрожащими губами.

Он ударил ее. Его рука схватила ее за рот. Она коснулась уголка губ. Когда она посмотрела на свои пальцы, их кончики были залиты кровью.

«Когда я пойду домой, я не вернусь». Она встала из-за стола и подошла к раковине, чтобы смочить тряпку в холодной воде.

С вызовом добавила она: «Я навещу кого захочу».

Это было после Нового года. Они все вместе провели Рождество и Новый год. На Рождество Клоски принес жаркое из оленины.Она приготовила йоркширский пудинг и сливовый пудинг с заварным соусом. Клоски дал Мэтью доску для криббиджа, сделанную из зубца оленьего рога. Для нее у него была пара вышитых бисером тапочек из оленьей кожи. Взамен они дали ему бутылку рома и коробку английского ириса. На Новый год они уехали к нему домой. Он приготовил для них горячий ромовый пунш. Мэтью принес свою новую доску для криббиджинга, а она принесла свои тапочки, чтобы носить их по дому.

Рождество было веселым, а Новый год — меланхоличным.Чтобы все было хорошо, им нужно больше людей. Они просидели до полуночи, мало говорили и пили больше, чем следовало. В двенадцать Эллен поцеловала Мэтью. Клоски неуклюже чмокнул ее в щеку. Она обняла его и, смеясь над его смущением, отказалась отпустить, пока он не поцеловал ее должным образом.

У дверей, пожелав им спокойной ночи, Клоски повторил свою старую шутку, вздрогнув и сказав: «Я должен убедиться, что огонь не погаснет. Что мне делать, если станет очень холодно? » Было двадцать ниже.

«Он посидит в сарае / И согреется / И голову подставит под крыло, / Бедняжка!» Она снова смотрела на остатки дома. Обугленные основания возвышались, как черные горы, видимые с большого расстояния. Она отвернулась.

Она поместила тесто в большую желтую миску, накрыла ее чистым белым полотенцем и оставила подниматься. Она посмотрела на часы. Был полдень. Мэтью должен скоро вернуться. Она взяла остаток хлеба, нарезала его, затем нарезала ломтики вчерашнего жаркого и сделала бутерброды.Она поставила кипятить воду для супа.

Денег на поездку домой в этом году не было. Она понятия не имела, сколько денег Мэтью заработал или скопил, но все, что у нее было, это две банкноты в один фунт, которые она принесла на память. Даже если бы у нее была тысяча, они бы ей не помогли. Никто здесь не знал, что это такое. Все, что ей было нужно, Мэтью принес из магазина, но денег она так и не увидела. Ни копейки. И письма ее матери, и все ее собственные должны были пройти через руки Мэтью, потому что магазин был еще и почтовым отделением.Когда приходили письма ее матери, они всегда были открыты.

Наперекор Мэтью, на следующий день она пошла навестить Клоски. Его не было дома, но его дверь всегда была открыта, поэтому она вошла внутрь и подождала, пока он появится. Ее рот распух, и чай, который он приготовил для нее, ранил ее, но Клоски ничего не сказал о ее распухшей губе. Они молча разыграли двойной пасьянс. Мэтью ворвался внутрь, не постучав, и приказал ей вернуться. Она была напугана, но отказалась сдвинуться с места. Когда Мэтью схватил ее за руку и попытался вытащить на ноги, Клоски, как большой неуклюжий медведь, схватил Мэтью руки чуть ниже плеч и тряс его, пока он не стал беспомощным.Затем Клоски усадил Мэтью в кресло у двери и вернулся к карточной игре. Когда Мэтью оправился достаточно, чтобы встать, он выбрался наружу. Никто из них не взглянул.

Обед, подумала Эллен, Мэтью должен пойти домой на обед. Когда она выглянула, то увидела, что что-то вытащило собак из их убежищ. Она была слишком беспокойна, чтобы сидеть, поэтому натянула парку. Она не увидела никаких следов Мэтью, поэтому пошла к деревьям, следуя по колеям, оставленным трактором.

Она боялась леса. Это было похоже на темный туннель без конца. Там, где земля была высока, она была плотно заросла тамараком с его острыми выступающими ветвями, которые угрожали вашим глазам. Там, где земля была низкой, маскег дрожал под ногами. Она пошла медленно, потому что гранит был скользким от мха и лишайника, и мускус засасывал у ее ног. Дважды она спотыкалась. Пока она шла, собаки проносились мимо нее, пересекая и пересекая тропу, проложенную трактором. Чем дальше она шла, тем больше было собак и тем больше они волновались, пока не казалось, что все собаки деревни в бешенстве кидаются через кусты.

Впереди, на возвышенности, где росла березовая роща, раздалось возбужденное, выжидательное тявканье. Четыре дерева были срублены и обрублены сучьями. Желтый трактор стоял посреди небольшой поляны. Над ним торчала голова Мэтью.

Эллен обогнула трактор. Мэтью что-то делал с мотором и зацепился за механизм. Кровь потекла по его руке длинными полосами. Свободной рукой он держал ветку. Некоторые собаки возбужденно бегали взад и вперед, а другие терпеливо лежали полукругом, вне досягаемости его дубинки.На ее глазах одна из собак рванулась вперед и ударила Мэтью по ноге. Его дубинка неловко упала на землю, и он вскрикнул от боли. Его штаны были разорваны до середины колена.

Он увидел ее тогда.

«Эллен!» — позвал он с внезапной надеждой. «Эллен!»

Собаки, заметив ее присутствие, начали наблюдать за ней.

«Возьми топор, — крикнул он, — и перережь пояс». Он был привязан к трактору туго натянутым широким ремнем, раздавившим ему руку. Топор лежал на земле, вне досягаемости его дубинки.Его голова сияла ярко, как полированное серебро. Вокруг деревья прижались друг к другу, делая поляну меньше.

Она почувствовала, что вот-вот упадет, и вытянула обе руки за плечи, чтобы удержать равновесие. Она так ясно видела Мэтью, что вены руки, которой он держал ветку дерева, выступали, как гребни, а темные волосы туго поднимались над его костяшками. В то же время он казался далеким, недосягаемым, постоянно сжимающимся. Она подтолкнула к нему одну ногу, вытянув шею вперед, затем остановилась, подозрительно прищурившись.

«Эллен, — умолял он, — помоги мне». Его голос был тихим от боли и страха, а его губы судорожно шевелились, даже когда не было звука.

Там, где у Мэтью были недавно разорваны штаны, она увидела полоску яркой крови. Она вспомнила, что там были крыса, мышь и лягушонок. Она напряженно сконцентрировалась, пытаясь вспомнить, зачем пришла. Обед , подумала она, он не сможет прийти на обед . Она изучала красное пятно на месте, где его рука исчезла под грубым поясом.Кровь была ярче, чем она могла себе представить, такой же яркой, как бочки с бензином.

«Поднимите топор. Разрежьте пояс ». Он умолял ее, как ребенка. «Это просто мелочь. Пожалуйста.»

Она думала, что кровь будет темнее, почти черной. Как нефтяные бочки. Как то, что осталось от Клоски. Они стояли перед ней, так что она не могла видеть, но они не были достаточно быстрыми.

Собаки притормозили. Их движения уже не были такими резкими.Они по-прежнему кружили и кружились, но двигались более ритмично, глядя на нее, наблюдая за каждым ее движением. Их лай стал приглушенным. Она могла видеть силу в их ногах и плечах. Их морды были мокрыми.

Мэтью протянул к ней ветвь с нежностью приношения. Это не коснулось ее. Чтобы привлечь ее внимание, он щелкнул им, ударив ее по щеке кончиком веточки. Невольно она отдернулась и прижала руку к щеке, ее глаза на мгновение сосредоточились на ее муже.

«Эллен!» воскликнул он с надеждой.

Она раскачивалась взад и вперед, опасаясь потерять равновесие. Поймав себя, она повернулась и поспешила прочь, не оглядываясь.

Вопросы для изучения

1. В истории используются воспоминания. Когда Мэтью и Эллен прибыли в Гранит-Пойнт?
2. Какова установка рассказа (время, место)?
3. Как долго Мэтью и Эллен проживали в Гранит-Пойнт на момент начала повествования в мае?
4. Кто работодатель Мэтью и чем он занимается?
5. Опишите Клоски.Кто его работодатель?
6. Сколько лет Эллен?
7. Почему Мэтью так настроен строить ледяной дом в рамках бюджета?
8. Как канадская Арктика не оправдывает романтических ожиданий Эллен?
9. Опишите г-на Доулинга и его понимание севера Канады.
10. Составьте список различных отрывков из детских стихотворений или баллад. Какой цели служат эти намеки?
11. Попробуйте найти все слова в детской песне «Апельсины и лимоны» о лондонской церкви и других знаменитых колоколах.Где Джордж Оруэлл использует этот намек в Nineteen Eighty-Four ?
12. Что исторически было причиной обрушения Лондонского моста? Когда произошло это бедствие?
13. Сравните отношение Мэтью и Клоски к коренным народам кри.
14. Почему Мэтью опаздывает на обед?

Вопросы для изучения

1. Где действие происходит?
2. Что за сообщество представляет собой Черный остров?
3. Почему Дэнни на Черном острове?
4. МиссисПурвилли описывают как оракула. Что такое оракул?
5. Какую книгу читал Дэнни в летней школе?
6. Какой миф, кажется, структурирует события на Черном острове?
7. Что такое Марди Гра?
8. Найдите архетип «король-рыбак».
9. Что могут символизировать кровяные цветы?
10. Дэнни — козел отпущения?

Деятельность

Поищите Марди Гра и Король-рыбак в хорошей энциклопедии.